Добавлено: Вт Июл 28, 2009 2:34 am Заголовок сообщения:
Многое тут писалось о народном якутском эпосе Олонхо. Думаю пришло время разместить здесь небольшой (!) отрывок этого произведения. "Нюргун Боотур - Стремительный" - самый крупный и самый красочный эпос. В девяти масштабных песнях изложено все: от жизненного уклада и верований древних якутов, до описаний основных танцевальных шагов и сакральных обрядов. С превеликим удовольствием разместил бы тут весь текст, но боюсь, что места не хватит))))).
Ну а пока вот небольшой "отрывочек"
Нюргун Боотур
Стремительный
(Отрывки из олонхо)
(Тема сотворения мира)
Далеко за дальним хребтом
Давних незапамятных лет...
За туманной дальней чертой
Несказанных бедственных лет,
Когда тридцать пять племен
Населяющих Средний мир,
Тридцать пять улусов людских
Не появились еще на земле...
Когда великий Улуу Тойон
И гремящая Куохтуйа Хотун
Еще не жили на хребте
Яростью объятых небес,
Когда еще не породили они
Тридцать девять свирепых племен,
Когда еще не закляли их
Словами, разящими, словно копье,
Люди из рода айыы-аймага
С поводьями за спиной —
В те времена
Была создана
Изначальная Мать-Земля...
С такой твердынею под пятой,
Нажимай — не колыхнется она!
С такой высоченной хребтиной крутой,
Наступай — не прогнется она!
Ударяй — не шатнется она! —
Осьмикрайняя, на восьми ободах,
На шести незыблемых обручах,
Убранная в роскошный наряд.
Обильная щедростью золотой,
Гладкоширокая, в ярком цвету,
С восходяще- пляшущим солнцем
своим,
Взлетающим над землей;
С деревами, роняющими листву.
Падающими, умирая;
С шумом убегающих вод,
Убывающих, высыхая;
Расточающимся изобильем полна,
Возрождающимся изобильем полна,
Бурями обуянная —
Зародилась она...
В незапамятные времена —
Изначальная Мать-Земля!...
Необозрим кругозор,
Неизмерим простор
Великой долины той —
Широкой равнины той,
Прославленное имя ее —
Праматерь Кыладыкы.
Там степная трава зелена,
По траве будто волны бегут;
Там деревья густо цветут;
Крупной дичи там счета нет,
Мелкой дичи там сметы нет.
В изобильной этой стране
Приволье горлицам и сарычам,
Там кукушки звонко поют всегда...
Но до той поры,
Пока с высоты
Белых неколебимых небес
Великий Айынга Сиэр Тойон
Трех своих любимых детей
На облаке не опустил,
Повелев им жить на Средней земле, —
До той поры никто из людей
На просторах праматери Кыладыкы,
На изобильной ее груди
Не построил себе жилья —
Ни берестяной урасы,
Ни дома прочного не воздвиг,
Не зажег в очаге священный огонь;
Никто загона не огородил
Для стада своих коров.
Огромная эта страна,
Грозная изобильем своим,
Свирепая безлюдьем своим,
Еще хозяина не нашла;
Сюда богиня Айыысыт
Еще жизни не принесла.
Полчища верхних абаасы
Приходили сюда без помех,
Адьараи, подземные абаасы
Вольно выходили сюда,
Затевали игры свои...
Вот какой прекрасной была
Долина Кыладыкы;
Широкие луговины ее —
По триста верст длиной,
Зеленые поймы ее —
По двести верст шириной...
Обступали долину горы вокруг,
Огромные скалы, словно бойцы,
Воплями оглашая даль,
Колотушками боевыми, чомпо
По макушкам друг друга тузя,
Обвалы обрушивали с крутизны...
Была благодатная эта страна
Предназначена в древние времена
Для такого могучего богатыря,
На которого никто на земле
Не смог бы надеть ярма...
С северных, метельных небес
Сонмища свирепых племен,
У которых рты на груди,
Чей отец был Улуу Тойон,
А мать — грохочущая в высоте,
Неистовая Куохтуйа Хотун.
Огненными глазами они
Оглядывали равнинную ширь;
Им по нраву пришлось
По долине той
Прыгать, скакать, играть;
А от их тяжелых прыжков,
От свирепой игры и возни
Трещинами раскололась земля,
Буераками расползлась,
Раскололась оврагами вдоль и вширь.
Из-под купола вихревых небес
Заваленной тучами стороны
Набегали сюда племена
Подземных абаасы,
Чей отец — Арсан Дуолай,
А мать — старуха Ала Буурай,
Властители страшных
Подземных бездн.
Медными глазами они
Разглядывали равнинную ширь,
Им по нраву долина пришлась.
И вот исполины-абаасы,
Как огромные ели, зимой
Покрытые грузным снегом и льдом,
Играли, прыгали тяжело,
Лишь метались темные тени их.
И от их тяжелых прыжков,
От чудовищной их игры
Балками раскололась земля,
Оврагами разорвалась...
Народившиеся от первых людей
Три племени уранхай-саха,
Четыре племени айыы-аймага
Сильных вырастили сыновей,
Отважных богатырей,
Не жалеющих головы своей.
Вставали отважные удальцы,
Выходили давать отпор
Налетавшим сверху врагам,
Нападавшим снизу врагам.
Кистенями размахивая, крича,
Шумно устремлялись они
В погибельный Нижний мир;
С копьями наперевес,
Толпами подымались они
По склону бурных небес
В грохочущий Верхний мир.
От полчищ верхних богатырей
Поражение терпели они;
От полчищ подземных богатырей
Терпели они урон;
А в Среднем мире своем
Укрытья не было им...
(Описание силы богатыря Айыы)
Оглушительным рыком рыча,
Налетел Уот Усуму
На Нюргуна-Богатыря,
Громовыми голосами крича,
Начали биться они...
Суматоха великая поднялась,
Чудовищный переполох...
Колдовскую долину Хонгкурутта,
Каменную твердыню ее
В щебень истоптали они.
От тяжкого топота их
Верхний мир
Тревожно плескаться стал
Словно белое молоко
В посудине берестяной;
Нижний мир,
Как кумыс в турсуке,
Взбуровился, грузно плещась;
Средний глинисто-каменный мир
Всей непомерной толщей своей,
Всей незыблемой ширью своей,
Как трясина, качаться пошел...
Всесветная
Наступила беда,
Несчастья несметные начались.
Проклятия, вопли, плач
Прокатывались по трем мирам;
Отовсюду страшный слышался рев;
Затрещали укрепы
Вселенной всей,
Зашатались опоры миров...
В гневе просыпающийся ото сна,
Возвеличивающийся на темном хребте
Западных ненасытных небес,
Улуу Суорун Тойон
Почуял спросонья в груди —
Под самой глоткой своей —
Жгучую, нестерпимую боль.
Почувствовал в середине спины
Мучительную жестокую боль,
Почуял будто ему
По темени кто-то бьет...
Это гул и дрожь
Земли и небес
От грузного топота ног
Дерущихся богатырей
Причинили ему жестокую боль,
Нагнали ему болезнь.
То встанет, то ляжет он,
Стараясь перетерпеть...
Но чем дальше, тем пуще
Драка идет,
Тем хуже чудовищному старику.
Ревмя он ревет,
Невтерпеж ему...
Вылезли у него из орбит
Налитые кровью белки...
Горестно икая, мыча,
Громко начал взывать:
Аа... Аа... Алаатыгар!!!
Оглушил меня
Топот тяжелых ног...
Будто по темени поему,
Бухают ногами они...
Трещит затылочный мой позвонок,
Спину ломит,
Сердце щемит...
Задыхаюсь я!..
Я наказывал — не пускать
Бродягу и вора
Уот Усуму
В Средний мир
Умыкать жену...
Это настрого я наказал
Тебе — супруге моей...
Ты, видать, нарушила мой запрет,
Ты, видать, подговорила его
Напасть и девку украсть!..
А много ли он приданого взял?
Сколько выкупа тебе притащил?
Честью ли тебя угостил?
Чем до тошноты окормил?
Из-за жадности попавших в беду
По своей вине дураков,
Из-за алчности, ненасытимой ничем,
Бедствие терпящих глупцов
До гибели вы меня довели...
В три погибели согнуло меня!
Но пока не вылетел из меня
Выдох последний мой,
Самовольную семейку мою
Сам я угомоню!
Жилы я у вас перерву...
Посмотрю, как вы будете околевать,
Прежде чем околею сам!
А пока не поздно еще,
Прежде, чем я слово скажу...
Проклятого выродка твоего,
Противящегося воле моей,
Грабителя Уот Усуму
Скрути
И прочь убери;
И пускай он пропадом пропадет!
Скачущий
На Вороном коне,
Стоя рожденном
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Нагрянувший сам сюда
На безумствующие небеса,
С пустыми руками от нас не уйдет.
Опустошит он наше гнездо,
Опрокинет он наш очаг,
Затопчет огонь, хохоча,
По ветру развеет золу...
Пусть бы три грозных богатыря,
Три стража смерти пришли,
С края света сюда прилетев,
И неукротимых этих бойцов
Скрутили бы арканом своим
И розняли бы, наконец,
Ожил бы я тогда!..
Грозная Куохтуйа Хотун,
Увидав, что владыка ее, супруг,
Улуу Суорун Тойон,
Всем туловищем огромным своим
Содрогаясь,
Вот-вот умрет,
Завопила,
Руками всплеснув:
Исиллигим-тасыллыгым!!!
Ой, мука мне!
Ой, беда!..
Трясется без удержу голова,
Судорога шею свела...
Сердце щемит,
Дыханье теснит...
Вы, сидящие наверху
Трехъярусных, лучезарных небес,
Творящие справедливый суд —
Престарелый Юрюнг Аар Тойон,
Мощный Одун Биис,
Грозный Чынгыс Хаан,
Властный Дьылга Тойон!
Трех стражей Смерти
Велите позвать,
Прикажите им
Растащить, унять
Двух исполинов-богатырей,
Ведущих великий бой!
Усмирите вражду,
Уберите их!
Защитите нас!
Нет сил терпеть,
Хоть всем умереть...
Девять высоких небес,
Как вода в посуде берестяной,
Вот-вот расплескиваться начнут...
Бедствие такое пришло,
Что качается преисподняя вся,
Каменные устои трещат...
Такая драка пошла,
Что всей толщей своей дрожит
Средний незыблемый мир!
Если миром они
Не хотят разойтись,
Драку не хотят прекратить,
Надо их верхом посадить
На вертящийся вихрем
Небесный канат,
Смертоносный Халбас-Хара, —
И пусть один из них пропадет,
А другой невредим уйдет!..
Пускай мое слово,
Моя мольба,
Медной пластиной звеня,
Великие, до вас долетит!
Взгляните на нас,
Защитите нас!.. —
Так причитала, вопя,
Страшная старуха абаасы...
Источающие добро,
Посылающие прохладу и зной,
Седовласый Юрюнг Аар Тойон,
Властный Чынгыс Хаан,
Суровый Дьылга Тойон
И грозный Одун Биис,
Друг против друга сев,
Друг другу упершись в лоб,
Думать стали,
Держали совет,
Как вражде конец положить,
Как дерущихся растащить:
— Из враждующих двух миров
Равные ратоборцы сошлись,
Достойные друг друга бойцы,
И не разойдутся они,
Пока друг другу не разобьют
Крепкие шейные позвонки.
Если теперь их
Силой разнять,
В будущем не перестанут они
Друг другу дорогу перебегать,
Драку вновь и вновь затевать
Из-за этой
Непримиримой вражды
Невозможно будет
Жить на земле,
В трех мирах разруха пойдет...
И придется нам
Посадить верхом
Обоих богатырей
На погибельный, вихревой
Небесный Халбас-Хара,
На огненный волшебный канат,
Натянутый высоко над землей...
И пусть один из богатырей,
Тот, который виною обременен,
Сгинет бесследно,
Совсем пропадет
Со всей своей враждой,
А другой пускай
Остается в живых,
Торжествуя над павшим врагом!
Надо нам
На помощь теперь
Трех Стражей Смерти позвать, —
Пусть они
Огневой петлей
Дерущихся захлестнут,
Растащат их и уймут! —
Кликнули проворно они
Гонца высоких небес,
Крылатого Кюн Эрбийэ
С блестящим копьем в руках;
И велели ему
Немедля лететь
За крайнюю грань
Закатных небес —
Трех Стражей Смерти призвать...
...Примчался небесный гонец
На крайнюю грань земли
К последнему пределу тому,
Где земля и небо связаны швом,
Где ночь и день;
Различить нельзя,
Где не брезжит солнечный свет;
В сумеречную страну
Прилетел, сверкая,
Кюн Эрбийэ...
Там, куда не доходят вовек
Мира Верхнего голоса,
Куда не дохнет никогда
Нижнего мира дух ледяной,
Куда отголосок не долетит
Бедственной Средней земли...
Гора, к которой
Прикован был
Буйным нравом
Кулут Туйгун удалой;
Гора, где намертво связан был
Храбрый духом
Хаан Сабыдал богатырь,
Гора, к которой был пригвожден
Трехлетний Эркэн Боотур,
Грозивший время остановить, —
Такая перед небесным гонцом
В клубящихся облаках
Вихрем вертящаяся вознеслась
Чудовищная гора...
Три Стража Смерти
Стояли там
На пути к Железной горе,
Размахивая широко
Огненным арканом своим,
Так, что белая пуночка бы не смогла
Гору перелететь...
Услыхав громовые голоса
Трех исполинов богатырей,
Не знавший трепета никогда,
Невольно от ужаса задрожал
Кюн Эрбийэ,
Приближаясь к ним...
Гулкие окрики богатырей
Раскатывались, грохоча,
Под сумрачным сводом небес...
Так, перекликаясь между собой,
Замелькали в летящей мгле
Огромные тени богатырей,
Скучающих на краю земли...
У могучего Кюн Эрбийэ,
Величайшего исполина небес,
Нежданно, негаданно для себя
Попавшего в гиблые эти места,
Прежде не испытанный им
В сердце родился страх.
Дрожь свою
Он едва унял;
С расстояния
Трех дней пути
Блестящим размахивая копьем,
Стражей Смерти
Окликнул он,
Звонким голосом им пропел:
... — Прибыл я к вам —
Небесный гонец,
Кюн Эрбийэ-богатырь —
Волю владык объявить!
Нижний бедственный мир,
Как вода в туеске,
Расплескивается, говорят;
Девять ярусов
Блестящих небес
Плещутся, как вода в турсуке,
Три опорные балки их
Качаются и трещат;
Средний несчастный мир
Колеблется всею толщей своей,
Вспучивается, дрожит,
Рвутся восемь ободьев его...
А все началось с того,
А все стряслось от того,
Что неуемный разбойник и вор,
Неба южного исполин,
Змея огненного, как коня,
Объездивший богатырь,
Уот Усуму Тонг Дуурай
Прекрасную Туйаарыму Куо
Умыкнул, унес воровски
У племени айыы-аймага.
Поэтому владыки судьбы
Повелели всем вам троим
Поскорее лететь за мной
И дерущихся богатырей,
Заарканив крепко и усмирив,
Посадить верхом
На канат вихревой,
На небесный Халбас-Хара
Над бездною Энгсэли-Кулахай,
Над бешеным водоворотом ее,
Где открывает алчную пасть
Страшная дочь бесноватых небес
Ытык Иэрэгэй Удаган;
И пусть утонет один из них,
А другой останется жив! —
Так выговорил духом одним
Богатырь — небесный гонец.
Три исполина-богатыря,
Три Стража Смерти,
Услышав его...
Испустили радостный вопль;
И по колдовской стороне
Клубящихся южных небес,
По горловине
Грозных пространств —
Все трое,
Вслед за гонцом,
С грохотом понеслись ...
Не задерживаясь ни на миг,
Не мешкая на пути,
Быстро пересекли они
Необъятную, необозримую даль
И очутились в той стороне,
Где простирается широко
Колдовское поле Хонгкурутта,
Где, вечно бушуя, стонет прибой
Моря Энгсэли-Кулахай.
Три Стража Смерти,
На облаке став,
С вихревого свода небес
Крюками своих багров
С треском сорвали
Три балки стальных;
Тут же их растянули в струну,
Скрутили проворно
Аркан колдовской,
Вихрем вертящийся, огневой
Небесный Халбас-Хара —
И над вздымающимся, кипя,
Морем Энгсэли-Кулахай
Крепко натянули его,
К двум небесным горам
Концы пригвоздив
Чародейный Халбас-Хара,
Кровью рдея,
Вихрем крутясь,
Синим пламенем вспыхивая в высоте,
Угрожающе заблестел...
Вытянулся, страшно шипя,
На растоянье трех дней пути,
Яростно мчась в высоту...
Не промедлив часа, потом
Не внемлющих уговорам добра...
Двух исполинов-богатырей
Арканами огненными запетлив,
Три Стража Смерти,
Грозно крича,
Растаскивать, разнимать принялись...
Три Стража Смерти,
Три дня подряд,
В три глотки зычно вопя,
Напрягая всю свою мощь,
Еле розняли, выбиваясь из сил,
Двух дерущихся богатырей,
С трудом растащили их...
В три голоса загремев
Молвили слово:
— ...Толку нет от долгих речей,
Только если вы не хотите сейчас
По-мирному разойтись,
Попробуем вас
Посадить верхом
На крутящийся над бездной, как вихрь,
Небесный Халбас-Хара.
Кто высидит на вервии огневом,
Кто вытерпит испытание огнем,
Тот и станет торжествовать.
А кто не выдержит,
Кто упадет,
Тот и гибель своб найдет,
Халбас-Хара вихревой,
Полоснув огнем на лету,
Пополам его рассечет...
Ну вы, чудовища-драчуны,
Поскорей объявите нам
Последнюю волю свою! —
Так раскатисто грянули голоса
Трех Стражей края земли.
Не признающийся в воровстве,
Хоть за руку его ухвати,
Отпирающийся от явной вины
Ста очевидцам наперекор,
Прожорливый хищник,
Увертливый вор...
Проворный в плутнях Уот Усуму
Пятиться, изгибаться стал;
Дитятей, обиженным без вины,
Прикидываться пошел;
Рожу черную
Жалобно исказив,
Семисаженный синий язык
Высунув, облизнулся он;
Начал оправдываться, хитрить,
Тихим голосом
Вкрадчиво говорить:
Вот — напраслина на меня!
Вот беда на голову мне!
Вольно гулявший
По Средней земле,
От дому отбившийся своего
Непутевый бродяга,
Злой озорник,
Отъявленный грабитель и вор...
Начал меня было одолевать,
Насмерть нещадно бить.
Да, к счастью, могучие, вы пришли,
Защитили душу мою...
Ничего хуже драки нет,
Никогда я в драку не лез! —
Промолвив это, абаасы
В сторону взгляд отвел,
Голову покорно склонил,
Будто не было преступления на нем,
Будто без вины пострадал...
Богатырь Уранхай-саха,
Слыша такую ложь
На мгновение онемел...
Закипела в нем
Свирепая кровь...
Словно туча, он потемнел.
Слетали с лица его
Серного огня языки,
Искры, как из кремня,
Сыпались из-под ресниц...
Как упругого дерева ствол,
Выпрямилась хребтина его...
Как разящее лезвие
Рогатины боевой,
Смертоносно взгляд его заблестел.
Как огромная земляная гора,
Стал он вспучиваться,
Расти на глазах...
И, рассудивши между собой,
Трое богатырей
Изрекли решение свое:
— Алаатыгар! Алаата!
Ты — рода айыы
Отважный сын,
Солнечных, добросердечных племен
Доблестное дитя!
Если сам ты решил,
Что за правду свою
К последнему испытанью готов,
Если ты не боишься сесть
На вертящийся вихрем
Халбас-Хара,
То первый ты и садись!
Много слов — претит,
Мало слов — добро...
Увидав, что настал
Испытанья час,
Что нельзя отсрочить его,
Устрашился невольно
Нюргун Боотур...
Некогда было ему размышлять,
Некуда было укрыться ему...
Перекувыркнулся Нюргун Боотур
И обернулся в единый миг
Огромным соколом
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте...
Стрелою сокол
К тучам взлетел,
Пал на аркан огневой,
КОгтями в него вцепясь,
Сел на летающий, вихревой
Небесный Халбас-Хара.
Зашипел зловеще
Халбас-Хара,
Красною кровью
Ярко зардел,
Синим огнем блеснул,
Стремительно вверх и вниз
Со свистом качаться стал,
Высоко к завихряющейся стороне
Южного неба
Грозно взлетел...
У бедного сокола
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте,
Огневые круги
Поплыли в глазах,
Оглушительный звон
Поднялся в ушах;
Кожу лап
Ему обожгло,
Стало мясо на лапах гореть,
Белые сухожилия его
Обнажались на крепких ногах...
А огненное вервие
Туго натянулось, дрожа,
Снова взлетело вверх;
И резко, с визгом
Метнулось вниз,
Чтобы сокола сбросить
В бурлящую пасть
Море Энгсэли-Кулахай...
У бедного сокола
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте,
Медные расплавились коготки,
Каплями огненными стекли.
Остатками обгорелых лап
Опершись
О жгучее вервие
Высоко над бездной
Сокол взлетел...
Скрученный из трех колдовских
Смертных опор
Черных небес,
Огненно-синий канат
Туго напрягся
Со звоном стальным
И, визжа, взлетел в высоту...
Снизу сокола
Хлестнул на лету
И отсек ему кончик хвоста
С бубенчиком золотым.
В пасть клокочущую
Бубенчик упал...
Защищенный силой айыы,
Солнечного племени сын,
Высоко над бездной взлетев,
Упал на темя горы,
На девять сажень
Землю пробив,
До бедер в камне увяз.
Там лежал он,
Едва дыша,
В человеческом виде своем,
Ударом об землю оглушен,
Еле-еле ресницами шевеля.
Тяжело гудело
Темя его,
Горело его лицо;
Из трещин кожи
Брызгала кровь,
Звон не смолкал в ушах;
Ныли все суставы его,
Но был он жив, невредим!
Три исполина-богатыря,
Три Стража Смерти, как гром,
Из трех могучих глоток своих
Испустили радостный крик:
— Чист он, сын небесных айыы.
Ни в чем не повинен, видать!..
Утвердит он доброе имя свое!
Подымется выше каменных гор
Толстая слава его!
Так три Стража,
Между собой рассудив,
Нюргун Боотура кругом оправдав,
Обратились грозно
К Уот Усуму,
Молвили сурово ему:
— Теперь твой черед
Садиться верхом
На Халбас-Хара вихревой,
Очищать себя от грехов!..
Самый матерый в злобном роду
Адьараев-богатырей,
Самый лютый среди врагов
Солнечного рода айыы,
Видя, что час испытанья настал,
Попятился невольно назад,
Всем огромным телом своим
задрожал...
Нераскаянный вор и злодей,
Всеми проклятый негодяй,
Даже злобной своей родней
Изгнанный Уот Усуму
От ужаса изменился лицом,
Так вспотел, что испарина от него
Облаком поднялась...
Широко разинул
Черную пасть,
Завопил,
Разразился мольбой:
— ...Я, обиженный родом айыы,
С чистой совестью,
Неповинный ни в чем,
Должен очиститься от греха,
От неведомой мне вины.
Только за то, что оговорен,
Что оклеветан я,
Должен муки великие перенести,
На гибель должен пойти,
Кровью заплатить за вину,
Хоть не знаю вины на себе!..
(Обращение богатыря Нюргуна к своей небесной сестре Шаманке Айыы Умсуур Уда5ан (Ытык Иэрэгэй Удаган)
— ...Ты, прославленная сестрица моя,
Айыы Умсуур Уда5ан,
Бряцающая полыми бубенцами
На дырявом бубне своем...
Чуткие уши насторожи
Слушай меня!
Страшная наступила пора,
Надвинулся грозный час!..
Где бы ты ни была,
Немедля явись!
Если ты далеко —
Будь близко сейчас!..
Так тревожно,
Истошно вопя,
Заклинал Уот Усуму...
Через голову перекувыркнулся он,
Черным вороном обернулся он —
Стервятником о трех головах;
Грузно взлетел, как копна,
Тяжело, неуклюже взлетел
К удушливым облакам
Черного свода небес
И, каркая громко, сел
На крутящийся вихрем
Халбас-Хара,
Когтями в него вцепясь.
Грозно летящий аркан вихревой,
Свежею кровью шипя,
Пламенем красным зардел,
Брызнул синим огнем...
С пронзительным звуком — «сырр»,
Будто в кузнице плеснули водой
На раскаленный железный брус,
Резко Халбас-Хара зашипел;
Раскачиваясь широко,
Извиваясь, с запада на восток
С визгом понесся он;
Молнией в высоте полоснув.
С севера на юг улетел
И пропал вдали —
В непроглядной тьме,
Где пасмурные кручи встают
Обратной глухой стороны
Бесновато-буйных небес.
И опять прилетел
Крутясь, как вихрь,
Небесный Халбас-Хара...
У ворона Уот Усуму
Страшно зашумело в ушах;
Градом сыпались
Искры из глаз у него;
Помутились мысли его;
Горло сдавило ему,
Сперло дыханье в груди...
Обгорели когти
На лапах кривых,
Обуглилось мясо его,
Истлели мускулы на ногах,
Сухожилья остались одни...
Хрипло черный ворон дышал,
Три головы
Бессильно склонив...
Три исполина-богатыря,
Три Стража Смерти
Крикнули враз,
Грянули, как трехраскатистый гром:
— ...Видно, грехи Уот Усуму
Выросли выше глаз его!..
Вздеты они теперь
На безобманный безмен,
До последнего взвешены золотника!
Видно, уж близок час,
Когда Халбас-Хара огневой
Сбросит его
И перешибет,
Как черноголовник-траву! —
Так возглас богатырей прозвучал,
Заглушая шум пучины морской.
Огненный чародейный аркан,
Черный Халбас-Хара,
То натягивался, звеня,
То растягивался, крутясь...
Вот он засвистел, загудел,
С бешеной вихревой быстротой
Вращаясь, ринулся вниз,
Неуследимо взлетел в высоту;
И тут же —
От южного неба тьмы,
От проклятых ущелий его,
С бесноватой кручи его,
Со зловещим визгом
Стрелы боевой,
Перенесся Халбас-Хара
Под ущербный гибельный склон
Северных колдовских небес,
Подхватил потерявшего цепкость свою,
Вовсе лишенного сил
Ворона о трех головах,
У которого уж давно
Солнце почернело в глазах;
И, туго напрягшись вдруг,
Над бушующей пастью вод
Моря Энгсэли-Кулахай
Ворона рассек пополам,
Посередине его перешиб,
Словно корневище быты,
И сбросил его с высоты
В кипение, в толкотню
Беспредельной зыби морской.
Только брызнула красная кровь,
Только пух полетел, кружась...
Как сорвавшийся с крутизны
Падает обломок скалы,
Так несчастный ворон
Камнем упал, —
Стремглав, словно тень мелькнув, —
Канул в кипящий водоворот,
В распахнутую глубину...
Пер. В.Державина.
P.S. Кстати, ребята, в этом Олонхо 38 тысяч строк. Подумайте надо ли выкладывать все и не замучаетесь ли вы читать? _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Вт Июл 28, 2009 2:39 am Заголовок сообщения:
Кстати, вот не плохая заметка про Ысыах
Якутский "Ысыах" как обрядовый и народный праздник прошел долгий путь своего развития. Начавшись с эпических времен, видоизменяясь и трансформируясь, дошел до сегодняшних дней в живом бытовании. Несмотря на долгий, трудный путь исторического существования, на многократные инокультурные влияния якутский праздник "Ысыах" сохранил ритуально-обрядовую форму, круговой хороводный танец, кумысопитие и конно-спортивные состязания. Главное, выдержала испытание временем песенно-поэтическая традиция, ее своеобразный музыкальный фольклор. Игровой и массовый осуохай стал эстетическим знаменем и художественной концепцией ысыаха. На фоне всеобщей интернационализации жизни, общественного быта и производства, якутский праздник ысыах представляет из себя по форме и по содержанию как социальный и национальный феномен. Смотрится как целостное, насыщенное, но стройно организованное народно-ярмарочное зрелище с ярко выраженным национальным колоритом. В связи с гуманизацией общественной среды возрождается интерес народов к своей собственной истории и культуре.
В этом плане и якутская не стоит особняком. Итак, летний праздник ысыах — национальное самовыражение духа и творчества народа, эстетических и этических идеалов.
Наблюдая ысыах изнутри и со стороны можно отметить один момент. Во время летнего кумысного праздника особо ярко проявляется национальный характер якутского народа, его своеобразие и самобытность. Соприкасаясь с якутским этносом в прошлых веках, русские люди отмечали внутреннюю природную сдержанность и застенчивость, доброту и честность.
Во время ысыаха происходит эмоциональный и духовный взрыв, пробуждается импровизационный талант народа. Песня и танец становятся массовыми, лучшие певцы-импровизаторы оспаривают честь и славу. Ысыах отличается зрелищностью массовых пердставлений, богатством песенного и танцевального фольклора, общедоступным характером состязаний и гуляний. Спортивный азарт делает конные скачки красивым и динамичным зрелищем. Народное веселье, мозаика осуохая, ярмарочность мероприятий дает мощный эмоциональный заряд участникам ысыаха, запоминается как торжественный праздник народа на долгое время.
Современный ысыах вошел в общий цикл обрядовых праздников и народных гуляний. Идейно-эстетическая и художественная ценность его помимо своей развлекательной функции выполняет и идейно-воспитательную роль. В хорошо организованных ысыахах практически отпадает необходимость дежурства усмотрителей порядка. Весь народ настраивается на духовный и эмоциональный подъем.
Уникальность ысыаха как своеобразного национального и социального явления объясняется, прежде всего, его историческим долголетием, глубинными корневыми истоками. Длительный путь своего развития якутский ысыах берет с незапамятных времен. Кроме того, есть еще одно обстоятельство. Однотипность родственных культур, генезис их происхождения уводит нас в далекое хуннское время. Вообще у кочевых, скотоводческих и степных народов не только уклад жизни, но и религиозные верования, эстетические ценности во многом сходились, имели общие мировоззренческие и духовные позиции, отличаясь в то же время каждый своей самобытностью и национальным своеобразием.
Ысыах — любимый и почитаемый праздник якутского народа. В старину отмечался как обрядовый, культовый праздник, как начало нового хозяйственного цикла. Его корни восходят в глубокую древность. Как обряд, посвященный светлым божествам отмечался во времена героических сказаний. Содержание и формы праздника, его музыкально-поэтические традиции формировались веками. Ко 2-й половине XIX-го века организационная структура и эмоциональная наполненность достигли своего апогея. Составные части ысыаха отличаясь упорядоченностью и самостоятельностью, вместе с тем дополняли друг друга, создавая целостность и общий колорит восприятия.
Все это формировало сознание людей, их отношение к празднику. Веками вырабатывалась система специализации организаторов, знатоков ысыаха. Устроители праздника пользовались у земляков уважением и почетом. Существовала устойчивая народная традиция праздничной культуры.
Отсюда становится ясным: почему наши деды, прадеды придавали важное значение летнему празднику, его организационному и слаженному проведению. Подготовка к нему занимала почти целый год. Улусные головы, родовые вожди заказывали атрибуты ысыаха в начале зимы. Мастера-умельцы вырезали наборы разнообразной кумысной посуды. Ювелиры делали ажурные серебряные украшения. Женщины-мастерицы вышивали убранство коня, нарядные женские и мужские костюмы. Делали волосяные веревки, готовили полный ассортимент берестяных посуд.
В сферу праздничных, обрядовых приготовлений оказывались вовлеченными целые ремесленные семьи, производственные общины. В результате чего, включая самих устроителей ысыаха занятость населения составляло абсолютное большинство. Получалось так, что долгожданный летний ысыах готовился всем миром. Весь народ заботился о нем, старался, чтобы их праздник выглядел лучше, чем у соседей. Каждая семья проявляла интерес, чувствовала свою причастность, ответственность за тот или иной участок всеобщего торжества.
Чем ближе становилось время ысыаха, тем больше накалялась общественная атмосфера, тем выше поднималось их сознание. И стар, и млад жили ожиданием предстоящего праздника. У каждого был свой угол зрения. Настрой взрослых передавался и детям. Они улавливали каждое движение души, перемену настроений взрослых.
Ысыах воспринимался как обязательная народная традиция, как дань глубокого уважения к старинным обрядам, как праздник традиционной народной культуры.
Все эти отличительные черты якутского ысыаха сохранились по сей день. В наше время, ысыах — летний общественный праздник, праздник песенне-танцевальной культуры и единения народа.
Cовременный якутский ысыах по форме и по содержанию претерпел существенные изменения. Время резких социальных перемен и общественных колебаний оставили свои следы. Но в целом основа основ, его музыкально-поэтическая традиция — осталась. В наши дни идет процесс возрождения национальных ценностей. Появляется всеобщий и государственный интерес к нему. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Вт Июл 28, 2009 3:14 am Заголовок сообщения:
Кстати я тут уже упоминал о основоположнике якутского танцевального искусства Сергее Звереве - Кыыл - Уола. Вот хорошая статтья о его жизни.
Его называли
"Посланник небес"...
"Неоценим вклад выдающегося сказителя, непревзойденного певца, мастера художественного слова, создателя якутской народной хореографии С.А.Зверева (Кыыл-Уола) в дело становления профессионального искусства Якутии.
Его знание народного искусства, живой родник многогранного самобытного таланта широко использовали композиторы, балетмейстеры, режиссеры. И находили в нем источники творческого вдохновения...
Он заслуженно пользуется всеобщей любовью, его имя навеки останется в благодарной памяти родного народа".
Д.К.Сивцев-Суорун Омоллоон, народный писатель Республики Саха (Якутия), Герой Социалистического Труда.
Духовная культура народа - это сложнейшее, многокомпонентное явление, отражающее все происходящие в обществе процессы на каждом этапе его развития. В ней сосуществуют как исторически более ранние, наиболее устойчивые, несущие основную этническую нагрузку компоненты, так и более поздние, включающие в себя современные культурные явления. Компоненты культуры, выполняющие этномаркирующую роль, составляют традиционную культуру этноса. Традиционная культура любого народа, отражая общечеловеческие, общемировые ценности и категории, имеет национальную, этническую форму.
В настоящее время, когда наша страна вступила на путь рыночных отношений, урбанизация образа жизни, унификация и даже ассимиляция культур малочисленных народов происходит быстрыми темпами. В этих условиях основным механизмом поддержания внутренней целостности и стабильности функционирования этноса выступает традиционная культура. В свою очередь, она сохраняется только благодаря подлинным носителям культуры своего народа. Во многом именно их усилия позволили народам и народностям бывшего СССР сохранить свою национальную культуру.
Среди славных имен энтузиастов и пропагандистов якутской культуры почетное место принадлежит С.А.Звереву-Кыыл Уола (1900 - 1973). Заслуженный работник культуры, заслуженный деятель искусств ЯАССР, член Союза писателей СССР С.А.Зверев был талантливейшим самородком народной культуры. Его уникальный талант был поистине многогранен: народный певец и сказитель, непревзойденный знаток народного искусства, основоположник якутской танцевальной культуры.
* * *
Сергей Афанасьевич Зверев-Кыыл Уола родился 8 июля 1900 г. в Тюбяйском наслеге Сунтарского улуса Вилюйского округа. Его ум, талант, характер были переданы по наследству. Так, дед певца Антон Дьапта был прославленным олонхосутом. Отец - Афанасий Антонов - Кыыл Охонооhой - известный в Вилюйском округе олонхосут, также был хорошим плотником и мастером по серебру. Мать - Хара Мотуруона - любила рассказывать сказки, исполнять олонхо.
Мальчика с юных лет окружала атмосфера любви и поклонения устному поэтическому творчеству, народному искусству. Большую роль в развитии природного дара юного Сергея Зверева сыграл талантливый сказитель Яков Ырдьан.
С 11 лет начались скитания будущего певца (удел всех даровитых сказителей) по родному краю, Нюрбинскому, Мархинскому, Вилюйским улусам, по Витиму, Олекме и Оленьку. Повзрослев, он работал на Бодайбинских золотых приисках, судьба доводила его до далекого Амура. Эти скитания и ранняя самостоятельная жизнь помогли ему не только познать быт и культуру родного народа, но и узнать интересы и чаяния простых людей. А также явились незаменимой школой для становления его как знатока фольклора якутов и других народов Якутии.
По многолетним собраниям местного знатока народных преданий Маппыя Егорова, родословная семьи Зверевых уходит в глубь веков. ®нјйэ, Атах, Эрэhэ Дьаархан - далекие потомки ныне живущих в Тюбэй - Джарханском наслеге Сунтарского улуса.
Так, род Зверя берет начало от Атах Дьаархана. За ним идет БѕЅѕ Сиэнэкэ, затем - Тѕгјл (последний стал родоначальником широкой ветви родословной Зверевых). Сергей Афанасьевич при наречении своих детей от второго брака (с Федорой Ивановой) увековечил имена далеких предков - Сиэнэкэ, Тѕгјлэ, Кјѕгэйээни, Туйаарымы. Так что Кыыл Уола и в этом вопросе был одним из зачинателей распространения изначально бытовавших в якутском народе имен. Как носитель подлинной народной культуры, Сергей Афанасьевич в воспитании собственных детей руководствовался принципами народной педагогики, отражающими непререкаемый авторитет отца и матери, любовь к труду, бережное отношение к природе, уважение к профессиональной подготовке и поощрение творческих способностей.
Все его четырнадцать детей от двух браков стали специалистами своего дела, из них получили высшее образование - десять, среднее специальное - четверо. Среди них есть заслуженный работник народного образования, отличники здравоохранения и народного образования, член Союза писателей Якутии, член Союза журналистов России, юристы и строители, работники науки, культуры и искусства.
Слава непревзойденного запевалы осуохая, прекрасное знание ритуальных танцев , музыкального фольклора, шаманских мистерий, этнографических реалий, феноменальная память постоянно притягивали к нему внимание специалистов - профессиональных фольклористов, литературоведов, музыкантов, хореографов, этнографов. Сергей Афанасьевич чрезвычайно трепетно относился к осуохаю. В письме известному фольклористу Попову П.Н. он пишет: "Невозможно себя считать настоящим запевалой, если не в состоянии воспеть (раскрыть тему) в девять подходов (тоЅус тјЇјмэхтээх осуохай). Это удается завершить в течение двух суток. Получается осуохай, объем которого равняется олонхо".
И, действительно, по свидетельству очевидцев, среди запевал не было равных Звереву.
Неоценим вклад С.А.Зверева, как знатока фольклора народов Якутии, в возрождение народного и в становление профессионального искусства. В 1944 г. он был включен в состав бригады деятелей культуры (руководитель М.Н.Жирков), которая по поручению правительства республики выехала в Москву для установления контактов с работниками музыкального искусства столицы и для разработки репертуара музыкального театра Якутии. В 1947 г. С.А.Зверева пригласили в Якутский государственный музыкально-драматический театр консультантом при постановке первой якутской героико-эпической оперы "Ньюргун Боотур" - единственного примера инсценированного варианта олонхо, жемчужины ценнейшего памятника духовной культуры якутского народа.
Много рукописных материалов - записей музыкального наследия С.А.Зверева - оставлено первым якутским композитором Марком Жирковым. Сергей Афанасьевич и в них остается верен своему творческому почерку. Отличительная черта этих произведений - тонкая наблюдательность, способность понять психологическое состояние человека в различных ситуациях: в моменты проявления и чисто физического темперамента, и эмоционального подъема, и лирического сопереживания, любви и нежности, гнева и ревности, торжества или рутинной обыденности, крушения надежд или неизбывной тоски.
Но главной темой его музыкального творчества остается тема благословения. Примером тому являются "Кјнјј ырыата" (Песня ревности), "КэЅэ" (Кукушка), "Сјллјјр ырыата" (Песня страсти), "Хатат алгыЇа" (Благословение огнива), "ТјЇјлгэ тойуга" (Песнь празднику) и многие другие.
И в постановке первого национального этнографического балета "Сир симэЅэ" ("Цветок Севера") были использованы преимущественно фольклорные материалы, полученные от Сергея Афанасьевича.
Древнейшие пласты якутского песенного фольклора, записанные у С.А.Зверева в разное время, послужили в будущем основой для зарождения якутской массовой песни.
* * *
Поэтическое творчество С.А.Зверева отличается всегда глубоким смыслом, богатой образной системой, ярким красочным языком, точностью передачи жанровых особенностей.
Из-за отсутствия в те времена (до 1945 г.) звукозаписывающей аппаратуры, совершенно утеряны тексты его импровизаций на осуохаях, на традиционных праздниках ысыах.
Богато представлен период Великой Отечественной войны. В те суровые дни голос певца обрел особенную силу. В каждой его поэтической строке звучали набатом великая вера в победу, уверенность в завтрашнем дне. ("Барааччы ырыата", "АЅа алгыЇа", "Эбэ алгыhа", "Кыайыахпыт", "Уотунан тыыммыт уоттан умсуо").
Здесь уместно отметить общий тон его поэзии. Философский стиль благословения как нельзя соответствовал психологическому настрою тех дней и ночей.
В присущем олонхо стиле возвеличивания воспета историческая победа советского народа. Характерным языком олонхо отличается и его послевоенная поэзия.
Прослеживая тематику его произведений, невольно приходишь к мысли, что С.Зверев, подобно своеобразному хронометру, отзывался на каждое событие в жизни своего народа. Тайна особой любви к его таланту, почитания дара Кыыл Уола заключается в самом содержании его поэм, сказаний, песен-импровизаций и запевов осуохая, отображающих до боли в сердце знакомые сцены быта и трудовых будней, душевные порывы и чаяния простого человека. В них - история нашего народа, его вчера, сегодня и благополучное завтра!
В золотой фонд якутской литературы вошли олонхо "Куллустай Бэргэн", поэмы "Оргуhуохтаах кыыс", "Айхал эйиэхэ, аар тайга!", "Уот Кудулу", "Мин сјрэЅим", "Улуу Москуба туhунан тойук" и многие другие его произведения.
Гордостью народа является поэма "Улуу Москуба туhунан тойук" ("Сказание о Великой Москве").
Свидетельством идейно-художественной значимости поэмы явилось включение москвичами отрывка из сказания в Приветственное письмо руководителям партии и правительства по случаю 800-летия Москвы.
"Москва! Тобой развеяна незнаний мгла!
Москва! Ты зори разума зажгла,
Ведь ты была обителью всегда
Мужей искусств, науки и труда.
Ты - центр, где рос и креп из рода в род
Великий русский богатырь - народ!"
...А первыми в письме были строки А.С. Пушкина.
Отрадно отметить, что в юбилейный год увидят свет ранее неопубликованные произведения: олонхо "Кулун кугас аттаах Куллустай Бэргэн" (Куллустай Бэргэн на красно-буром жеребце), трагедия "Хара саЇыл" (Черно-бурая лиса), поэма "СуоЇалдьыйа Толбонноох", пять вариантов поэмы "КиЇи уонна таас" (Человек и камень), позже получившей название "Айхал, эйиэхэ, аар тайЅа!" (Слава тебе, седая тайга!).
Кропотливого труда требует его поэтическое наследие, которое находится в фондах Института гуманитарных исследований Академии наук нашей республики.
Его необычайная восприимчивость, феноменальная память, обширный словарный запас способствовали сохранению произведений устного народного творчества во всей сочности отображения жизни наших предков в те далекие времена, что сегодня служит для новых поколений живительным источником знаний об истории своего народа.
* * *
С.А.Зверев - основоположник якутской сценической танцевальной культуры. Им создано более тридцати танцев , являющихся классическими образцами якутского народного танца . Это "Алгыс", "Ситим", "Сэлбэрээскэ", "Хотой", "Кымыс ¬рдэ"... Также им были поставлены в свое время танцы многих народов СССР.
Опера-балет "СуоЇалдьыйа Толбонноох", поставленная автором в 1959 году, как синтез музыкальных жанров является единственным примером в мировом искусстве. Еще в то время Зверев интуитивно шел к созданию театра танца .
Вершиной его хореографического творчества, как автора и постановщика танцев , является танец "ОЇуордар" ("Узоры"), впоследствии неоднократно исполнявшийся на сценах Москвы и других мировых центров культуры. Этот классический образец якутского танцевального искусства, успешно восстановленный балетмейстером А.Г.Лукиной, с этнографической точностью выражает характер народа, сохраняет неповторимый "зверевский почерк". У каждого, кто когда-либо имел возможность соприкоснуться с этим волшебным искусством, танец непременно вызывает чувство беспредельного восхищения перед феноменом природного таланта Кыыл Уола.
"Зверевские" танцы основаны на народной культуре. Оригинальное видение, неповторимый индивидуальный почерк помогли ему создать уникальные классические элементы якутского танца : "таъалай јктээн хаамыы" - шаг "тангалай", "јѕЇээ айыыларга сјгјрјйјј" - небесный поклон, разные виды "сјгјрјйјј" - поклонов, "туос иhит ойуута" - берестяные узоры, "дэйбиирдээх хаамыы" - шаг с махалкой, "кјэттэhии" - движения, изображающие поддувание кузнечного горна, "быа быластааhын" - натяжение бечевы на размер раскинутых рук, "балталаhыы" - имитация движений с кувалдой, "уруйдааhын" - движения при восхвалении верхних айыы, "тобук холбоон ойуу" - создание узоров соединенными коленями и т.д.
Прекрасное знание музыкального наследия своего народа давало ему возможность самому сочинять танцевальную музыку, для чего он как никто другой умел использовать естественные природные шумы и звуки.
Прирожденный художник, обладающий тонким эстетическим вкусом, Зверев сам зачастую создавал эскизы сценических костюмов. Органично чувствуя природу и характер танца , он с присущей ему точностью и яркостью передавал живое дыхание создаваемых образов.
* * *
Артист-самородок, сказитель, запевала осуохая, создатель народной якутской хореографии, постановщик первых якутских танцев Сергей Афанасьевич Зверев неоднократно представлял якутское народное искусство на больших сценах.
Ярким свидетельством признания его таланта стали выступления:
- на сцене Государственного академического Большого театра (1947 г.);
- в культурной программе VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в г. Москве (1957 г.);
- на Днях культуры и искусства Якутской АССР в Москве (1957, 1965 гг.);
- в большом театрализованном представлении "Сияние Севера" в Москве (1960 г.);
- в Кремлевском Дворце съездов (1965 г.).
* * *
Принятое у якутов приветственное обращение "кэпсиэ" дает возможность человеку раскрыть себя через силу слова. При таком своеобразном обмене информацией происходит процесс как бы взаимопроникновения личностей собеседников друг в друга.
Характерной доминантой якутской культуры является слово. Сергей Афанасьевич владел им в совершенстве. Обладающий острым чувством эстетического восприятия мира, он через слово-поэзию, звук-музыку, движение- танец , образ-артистизм с мировозренческой точки зрения воспринимается как единый, целостный культурный феномен.
Начав свою жизнь в искусстве с творческих поисков на самодеятельной сцене, он завершил ее профессионалом высочайшего класса. В этом смысле Кыыл Уола стал первым, кто сумел продемонстрировать силой своего многогранного таланта возможность нахождения целого культурного пласта в одном лице.
* * *
Предметом особого разговора является и личная жизнь Сергея Афанасьевича Зверева.
По достоверным источникам, то есть по свидетельству людей, знавших его достаточно близко и длительное время, Кыыл Уола был женат трижды. Первая жена умерла при родах.
Сергей Афанасьевич поистине имел земное счастье при жизни, даже если мерить предназначение человека по пословице, бытующей у многих народов: "Посади дерево, роди сына и построй свой дом". Он познал большую любовь двух замечательных женщин. Каждая славилась в своем округе порядочностью, благоразумием, обладая при этом и чисто женским очарованием. Обе - и Анастасия, и Федора - единственные дочери почитаемых в Сунтарском и Нюрбинском улусах семей. Похожи они были и крепким от природы здоровьем, и плодовитостью. Отличались же различными представлениями о смысле семейного благополучия, что и оказалось решающим фактором при расторжении брака с Анастасией.
Анастасия Потаповна, воспитанная в достатке, предпочитала размеренную, обеспеченную семейную жизнь с твердым, раз и навсегда установленным укладом, где все ясно и основательно.
Сергей Афанасьевич, почти пятидесятилетний мужчина, имевший солидный семейный стаж, женившись на молоденькой Федоре Ивановне, построил именно такую модель семьи, какая ему была необходима.
Человек необычайно одаренный, обладавший интуицией, он понимал, как скоротечна человеческая жизнь. Неумолимо уходило время, все меньше оставалось у него пространства для самовыражения, для реализации накопившегося творческого потенциала.
Летом 45-го года в Аранастахе (Нюрбинский улус) на ысыахе Победы почетным и желанным гостем был набиравший славу непревзойденного запевалы осуохая Сергей Зверев.
Именно на том памятном ысыахе произошло знаменательное событие, положившее начало на удивление крепкому и плодотворному в духовном отношении брачному союзу между познавшим в этом Срединном мире радость побед, горечь утрат, торжество духа сорокашестилетним знаменитым певцом Зверевым и молоденькой девушкой Дорой Федоровой.
Артистическое обаяние Кыыл Уола, по свидетельству очевидцев - поклонников и ценителей его яркой творческой индивидуальности - порой казалось гипнотическим. Что ж, есть все основания поверить в наличие у певца этой чудодейственной силы, смогшей привлечь внимание, ум и сердце образованной девушки из семьи потомственных интеллигентов. (Кстати, подаривших народу саха не одно яркое имя).
Так две женщины - молодая жена Зверева и ее мать Анастасия Петровна, принявшая роды и нянчившая всех семерых детей - стали ему надежным тылом.
Сегодня приходится лишь искренне удивляться стойкости, мужеству и мудрости Федоры Ивановны (особенно на первых порах их совместной жизни). Она безропотно взвалила на себя бесконечные, нелегкие хлопоты по хозяйству, усугублявшиеся частыми и продолжительными отлучками мужа. К слову сказать широкий алас Бэдьээнкэй Быhыттаах, ставший местом уединенного жития Зверевых, находится на высоком берегу речки Ыгыатта. В девяти километрах от ближайшего населенного пункта с таким же названием - самого дальнего селения в Сунтарском улусе.
Для своих "основных занятий", составлявших цель их совместной жизни, то есть для выполнения роли личного секретаря, внимательного слушателя, редактора, первого беспристрастного судьи, Федора Ивановна урывала часы и минуты от сна, необходимого отдыха. Понятно, что подобные бдения проходили под свет керосиновой лампы или свечки, часто заполночь.
Как показало время, благодаря этой единственной женщине, которая поняла, приняла и безмерно была преданна Его Величеству таланту, выпавшему на долю ее мужа, якутская культура обогатилась теми сокровищами, которые впоследствии составили национальное достояние народа.
По-разному вспоминают земляки Зверева те опальные 40-е годы. Однако сам Сергей Афанасьевич до конца своих дней был благодарен тогдашнему секретарю Якутского Обкома КПСС, видному государственному и общественному деятелю Илье Егоровичу Винокурову, спасшему его от неминуемой, казалось, участи репрессированного, и тем самым способствовавшему восстановлению доброго имени, давшему возможность заниматься любимым делом, ниспосланным свыше.
* * *
В контексте мировой художественной культуры блестящее знание им фольклора родного народа, его многогранный талант дают основание рассматривать Сергея Афанасьевича Зверева-Кыыл Уола как самобытнейшее явление в истории народа саха.
Его роль в становлении и развитии профессионального искусства, богатое творческое наследие требуют углубленного научного исследования, практического освоения и увековечения памяти. И это явится одним из важных аспектов возрожденческой деятельности духовной культуры народа саха в установлении равновесия между сохранением традиционного искусства и развитием межкультурного взаимодействия, основанного на общечеловеческих ценностях.
Анна ЗВЕРЕВА,
член Союза журналистов России.
Зверев Сергей Афанасьевич (25.06.1900 - 07.03.1973) - сказитель-импроивизатор. Заслуженный деятель искусств РФ и РС(Я). Член СП СССР с 1939 г.
Родился в Сунтарском улусе. Более двух десятков лет батрачил. Работал шахтером на Бодайбинских золотых приисках, столяром на Кемпендяйском солеваренном заводе. Был он и председателем колхоза, и артистом Нюрбинского колхозного театра.
В годы Великой Отечественной войны создал ряд патриотических песен, возвеличивающих исторический подвиг советского народа. С.Зверев в своих импровизациях воспевал родную природу, жизнь и быт народа. В послевоенные годы им созданы наиболее значительные произведения: "Сказание о великой Москве", "Плотина мегинцев" и др. Поэма о славе и величии столицы Советского Союза была переведена на русский язык и получила одобрительный отзыв в газете "Правда" в дни чествования 800-летия Москвы. С.Зверев в соавторстве с Г.Васильевым создал крупную поэму "Слава тебе, седая тайга" о зарождении алмазной промышленности в Якутии.
С.Зверев - мастер народных танцев . Ему принадлежит создание замечательного танца "Узор". Был награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями и Почетными грамотами.
Соч.: Сказание о великой Москве. Поэма. Якутск, 1947; Мин сјрэЅим. Тойук. - Якутскай, 1953; Айхал эйиэхэ, аар тайЅа. Поэма. - Якутскай, 1958; Икки јйэ. Тойук. - Якутскай, 1964; Аман ѕс. Тойук. - Якутскай, 1971.
(Из биобиблиографического справочника "Писатели земли
Олонхо". - Якутск, "Бичик", 1995.)
Сергей Зверев
Сказание о великой Москве
Москва! Овеяна ты славой по заслугам:
Ты грудью став навстречу смертным вьюгам,
Стояла, как утес с незыблемой основой,
И отразила шквал неистово-суровый.
Ты - факел правды, мира светлый разум,
В кольце миров сияешь ты алмазом.
Ты - гулкий колокол, зовущий к счастью, к свету,
Москва -
живое сердце всей планеты!
Все думы лучшие тебе я отдаю,
Прими же песнь счастливую мою.
Не раз еще потомок воспоет
Бессмертное величие твое,
И ты достойна всех земных похвал.
Уруй, Москва!
Уруй-айхал!
Переводчик А.Лаврик. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Вт Июл 28, 2009 3:23 am Заголовок сообщения:
Еще одна интересная статья.
Традиционная хореография тюркских народов Южной Сибири как историко-этнографический источник
М.Я. Жоринцкая (Москва)
Исследование народного танца показывает устойчивость разных типов народной хореографии и открывает широкую возможность для их использования как историко-этнографического источника1. Все это способствовало оформлению в системе этнографических дисциплин нового направления — этнохореологии как области науки, находящейся на стыке этнологии, хореологии, этноискусствознания и когнитивной антропологии. Применяемая нами методика изучения народного танца была впервые апробирована на материале якутской народной хореографии, изучение которой в полевых условиях было проведено в 1950-х годах во время работы в Институте языка, литературы и истории Якутского Филиала Сибирского отделения АН СССР2. Вопрос об изучении собственно тюркской хореографии в целом был сформулирован нами позднее в середине 80-х гг., в связи с проведением общих тюркологических конференций в Омске, Ашхабаде, Ташкенте и Фрунзе3.
Планомерное обследование традиционной хореографии тюркских народов Южной Сибири было начато нами в 1986 г. по инициативе Отдела Сибири и Севера Института этнологии и антропологии Российской Академии наук. Основной задачей было поставлено выявление танцевального фонда тувинцев, алтайцев, хакасов и телеутов, при этом выяснялась функция традиционного танца в быту, время и место исполнения танцев или элементов танцевальных движений, описывалась связанная с ними атрибутика и костюмы исполнителей, а также впервые зафиксирована на кинетограмме по системе Србуи Лисициан пластика движений танцев. Наиболее характерные фигуры и позы исполнителей были отсняты на дипозитивную, черно-белую и кинопленку, а на магнитофонную ленту записаны все мелодии, сопровождавшие танцы.
Поскольку основное содержание танца выражается определенными движениями, а эмоциональное содержание отражалось в характере, манере исполнения этих движений и в музыкальном сопровождении, традиционные танцы предстают перед нами как носители конкретной этнокультурной информации и способствуют выявлению черт общности и локальных различий, которые и появляются в народной танцевальной культуре каждого этноса. Анализ танцевального фонда в совокупности с данными о других элементах культуры способствует более глубокому осмыслению ряда проблем этногенеза и этнической истории.
Традиционные танцы тюркских народов Южной Сибири являлись в прошлом неотъемлемой частью религиозных и семейно-бытовых обрядов, дошедших до наших дней в разрозненных элементах. В связи с тем, что южные предки ряда тюркоязычных народов, живущих сейчас далеко на севере или на юге как киргизы или якуты, довольно рано отделились от тюрков Южной Сибири, привлечение к анализу хореографического материала по якутам, долганам, киргизам и некоторым другим этносам представляется вполне оправданным. Так, особая языковая близость киргизов с алтайцами отражает не только продолжительное и тесное общение их непосредственных языковых предков до переселения киргизов на Тянь-Шань, но и определенную общность и сопоставимость в проявлении ряда аспектов их духовной культуры, в том числе хореографии. Анализ пластики движений, манеры исполнения, композиционного построения танца долган показывает, что долгане некогда восприняли в своем традиционном круговом танце "Хэйро" основное движение старинного якутского танца "Шаг с поклоном" "Былыргы ункуу" " Танец по-якутски"
— ингкуу, что собственно означает "поклон" и происходит от глагола "инг", "ингебинь" "нагибаться", "кланяться"4. Близки также названия "Танца шагом" у якутов — "Хаамыы ункуу", а у долган — "Каамыы гынан ункуу"5.
Наиболее ранние конкретные свидетельства о бытовании танцев у современных тюркских народов Южной Сибири относится к XVIII в. Исследователи и путешественники в своих трудах упоминают о празднествах и увеселениях этих народов и связанных с ними плясках6. Несомненно, танцы хотя бы в зачаточном состоянии, в виде отдельных пластических движений, издавна существовали у всех тюркских народов Южной Сибири, но в разных регионах были развиты в различной степени. Как известно, у многих народов танец, хотя и не всегда был самостоятельным видом традиционного искусства, но он всегда органически вплетался в ткань обряда или игры. Наши информаторы-алтайцы показали нам женскую свадебную пляску, которую называют "Куреелей турала кожондоор" ("Петь стоя кругом") и мужскую импровизационную пляску, тоже исполнявшуюся на свадьбе — "Озыгы алтай бийе". Пластика движений женского танца хотя и не сложная, но свидетельствует об определенной цельности всей композиции. Девушки и женщины образовывают полукруг, в центре которого сидят новобрачные; покачивая бедрами из стороны в сторону, они переступают с ноги на ногу и медленно
продвигаются ло ходу солнца. На древность этого танца указывает его несомненная близость к старинному якутскому танцу "Хаамыы ункуу" (" Танец шагом"), в чем можно видеть по всей вероятности, отражение общности некоторых компонентов, вошедших в состав обоих народов.
У хакасов танцы исполнялись во время девишника, собственно свадьбы, и у жениха после свадьбы. Об этом сообщает В.Я. Бутанаев, подробно описавший свадебные обряды хакасов8. Нам удалось впервые зафиксировать пластику отдельных движений, танцевальных миниатюр, которые являлись составной частью свадебного обряда хакасов. Так например, танцевальные плавные ритмизованные шаги в девичьем хороводе; пластику движений, когда невеста совершала поклонение луне и солнцу ("ай са-кунге пазыртханы"), элементы движений в обряде обношения ритуальной каши ("поза похты сегертерге"). Сегерге в переводе с хакасского означает прыгать или плясать. В мужском хороводе, в центре которого находилась новобрачная невеста. Мужчины, положив друг другу руки на плечи, медленно покачивались из стороны в сторону, сопровождая песней-благопожеланием. В этом хороводе новобрачной девушке петь запрещалось.
Медленные плавные шаги, покачивание из стороны в сторону, отдельные элементы движений танцев хакасов можно сравнить с пластикой движений алтайцев. И у хакасов, и у алтайцев наибольшей сохранностью танцевальных движений отличается именно свадебная обрядность. Что касается тувинцев, еще Е.Г. Грумм Гржимайло заметил, что во время свадеб у них было много движений плясовых и веселых мотивов9. Народная пластика движений тувинцев прослеживается и в ритуальных плясках лам. Об этом сообщает Г.Н. Потанин, лично наблюдавший ЦАМ в 1915 г. "Пляска вошла в состав ламаистского ритуала"10. Можно предположить, что ламы заимствовали отдельные сюжеты из жизни тувинцев. Наблюдая народные празднества, они внесли в свои пантонимы отдельные элементы движений, свойственные тувинцам. Всем известен ритуальный танец орла, исполняющийся перед борьбой (куреш). Дошедший до наших дней этот танец свидетельствует о том, что у тувинцев издавна были подражательные танцы. Характерный набор пластических движений создавал образ птицы, символизирующей силу, мужество и ловкость.
Хотя игры тувинцев в целом малоподвижные, но, тем не менее, "когда играют в хоровод, поющие, держась за руки, ходят по кругу, если поют стоя, то покачиваются". На древнюю традицию ведения хороводов указывают и упоминания в тувинских сказаниях о хороводах "тридцати девиц".
Данные о тувинском хороводе могут быть сопоставлены с вариантом выявленного и зафиксированного мною у алтайцев обрядового танца "куреслей ту рола кожоондор".
Ритмически организованная пластика движений заложена в обрядах поклонения духам гор у всех тюркских народов Южной Сибири. Вера в духов природы, "хозяев" гор, тайги, от которых якобы зависел успешный промысел, удача в охоте, жизненное благополучие обусловили то, что они прибегали к разным способам умилостивления духов "хозяев". Коленопреклонения, поклоны, ритуальные обходы вокруг жертвенника.
О пластике движений можно судить и по шаманскому обряду. Среди изобразительных и пластических средств, которыми пользуется шаман при своих камланиях, сопровождающихся якобы перевоплощениями в птицу или зверя во время странствий в потусторонний мир, большое место занимают танцы. Имеющиеся в моем распоряжении литературные данные, а также собранные мною полевые материалы по всем регионам Сибири, начиная с 50-х годов, показывают, что пляски шаманов не имели строго установленной композиции, а были импровизированными. Обычно они исполнялись под аккомпанемент бубна, удары в который наиболее четко задавали ритм пляскам и придавали им особую выразительность. Среди шаманских плясок можно условно выделить три их вида:
1. Примитивные пляски, представляющие собой ритмически организованные движения;
2. Подражательные пляски-пантомимы и
3. Экстатические пляски 12.
Собранные материалы по народным танцам северных алтайцев и телеутов свидетельствует об определенном влиянии русского народного танца на их танцевальную культуру. Об этом еще в начале XX века писал исследователь народной музыки Саяно-алтайского нагороья А.В. Анохин. "Северные племена во время увеселений очень любят плясать. Пляска сопровождается... живой мелодией "Тандыр". А.В. Анохин приводит нотную запись пасхальной игровой песни "Табыр"13. Сведения о весеннем празд-днике "Табыр" и связанного с ним танце подтверждают этнографы К.Э. Каруновская и А.Г.Данилин14. Мною записана пластика импровизационных танцев "Табыр" и "Тандыр" в Турачакском районе у северных алтайцев и телеутов.
В Тыштыпском районе, где проживают хакасы, также заметно влияние русского танца, заимствованного от служилых казаков, которые в 60-х годах XVIII в. основали там первые русские казачьи селения. Только в Тыштыпском районе хакасы танцуют кадриль. Правда наши информаторы объясняли нам, что кадриль танцевали их предки и, что, якобы, кадриль их исконный танец.
На развитие танцевальной культуры хакасов и алтайцев оказали влияние подвижные игры, такие как, например, у хакасов "Пельбек" ("Кружение под руку"), "Табыл Тубыл" ("Разорвать цепь") у алтайцев, "Узе соккуш" — у хакасов, у тувинцев много подражательных игр, связанных с трудовой деятельностью и охотничьими навыками, такие как "Дюк-дою" — изготовление войлока, "ойтулаш" (ночные игры) и др.
Таким образом, совершенно очевидна настоятельная необходимость неотложного сбора и фиксации пластики народного танца всех тюркских народов с учетом современных требований этнографического источниковедения (применение для записи танца кинетографии, аудиовизуальной техники, фото-киносъемки и т.д.).
Во время полевых исследований в местах расселения тюркских народов надо придавать одинаковое значение формальным, музыкальным и функциональным моментам танца, чтобы корректно обеспечить структурный анализ народного танца. С введением по каждому народу исторических, стилистических слоев и основных местных особенностей танца. Только в таком случае можно с достаточной полнотой судить о характере этнокультурных связей и описать надлежащим образом хореографическую традицию разных групп тюркского населения Евразии. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Вт Июл 28, 2009 3:43 am Заголовок сообщения:
Статья о Государственном театре танца им. Сергея Зверева - Кыыл Уола
Профессиональному коллективу народного танца - Государственному ансамблю танца Якутии, ныне Национальному театру танца Республики Саха (Якутия) имени Сергея Зверева -Кыыл Уола исполнилось 25 лет.
Коллектив в своем творчестве соединил лучшие традиции танцевального фольклора народов Севера, собранного в свое время такими талантливыми исполнителями и знатоками якутского танца, как С.А.Зверев, И.Д.Избеков, М.Я.Жорницкая, А.Г.Лукина.
Первое десятилетие характеризуется для коллектива как время первых зарубежных концертных выездов: Канада, Монголия, Румыния, Германия: Ансамбль становится признанным коллективом национального искусства, визитной карточкой республики, участвует в различных российских и международных фестивалях.
Творческий путь коллектива состоит из двух этапов: до и после образования театра. В 1992 году ансамбль был преобразован в Национальный театр танца республики. Преобразование ансамбля танца в Национальный театр танца стало новой вехой в истории развития танцевальной культуры народов Севера. Создание такого необычного театра дало толчок постановкам самобытных спектаклей. За эти годы коллектив утвердил себя в таком многогранном и сложном измерении, как театр. Создание национальных спектаклей, где музыка, танец, вокал, слово, сплетенные драматургическим стержнем в единое целое, создают на сцене яркое, впечатляющее, синкретичное действо. В тесном сотрудничестве с композиторами республики созданы уникальные по своей неповторимости спектакли. В первой постановке спектакля "Уруу" (Земное родство) композитора А.Самойлова удалось донести многоплановость старинного свадебного обряда, его этичность в народном представлении. Впечатляющая картина рождения жизни и мирового древа народа Саха воплощена в спектакле "Легенда о племени Айыы", жанровой зарисовкой сцен народной жизни является спектакль "Атыыр мунха" (Большая рыбалка) композитора Н.Берестова. Этнобалет "Бохсуруйуу" (Исцеление души) по мотивам шаманства, композитора В.Ксенофонтова стал крупной творческой победой театра. В 1998г. в г.Москве спектакль получил высокую оценку ведущих театральных критиков страны, а в 2004г. получил диплом I-го электронного фестиваля театрального этно-арта "Кугу Сорта", проведенного СТД Республики Марий-Эл за художественное переосмысление сложнейшего духовного мира и гармоничное исполнение всех компонентов спектакля. Спектакль "Ярхадана" композитора З.Степанова это обращение к юкагирской мифологии, фольклору одного из самых малочисленных народов Севера. В 2004 году театр впервые обращается к национальному эпосу. В результате чего появляется первая часть трилогии олонхо "Бэрт Хара", кладези национальной культуры - якутского героического эпоса, неиссякаемого источника творческого вдохновения. Постановка музыкально - танцевального спектакля - трилогии-олонхо стало своеобразной сенсацией, когда образы олонхо "заговорили" языком танца, самым доступным для всех людей независимо от национальности.
Создание при театре профессионального оркестра национальных инструментов стало важной ступенью нового развития. Сегодня театр - это единый творческий организм, состоящий из танцевальной труппы, оркестра национальных инструментов, группы вокалистов, режиссеров-постановщиков, декораторов-оформителей.
Театр не только бережно хранит уникальные образцы народной музыкально-танцевальной культуры, но и является творческой лабораторией, в которой познается богатство эстетической мысли и духовности якутского народа. Одно из примечательных направлений в современном творчестве театра - обращение к фольклорным традициям, к истокам народной хореографии. Театр в поиске новых сценических форм - полноценных балетных постановок и спектаклей.
Заслуженный деятель искусств Татарстана Л.Исакова в статье "Московский дебют якутской труппы" в журнале "Балет" за 1998 г. пишет: "Национальный балет - это всегда встреча с особым самобытным пластическим мышлением, где танец воспринимается как категория философская, средство постижения окружающего нас мира, его отражения в национальном самосознании. Все это всегда вызывает огромный интерес".
Особо выделяется по воплощению замысла этнобалет по мотивам якутского шаманства "Бохсуруйуу" ("Исцеление души") на музыку Владимира Ксенофонтова. За художественное переосмысление сложнейшего духовного мира и гармоничное исполнение всех компонентов спектакля в 2004 году спектакль стал дипломантом I степени фестиваля театрального этно-арта в республике Марий-Эл. Вот что пишет критик Е.Луцкая в статье "В окружении демонов" в журнале "Музыкальная жизнь" (№11, 1998):
"Бохсуруйуу" ("Изгнание злого духа") - этнобалет воздействует на публику могучей энергетикой - несомненно целительной, учит нас магическому мышлению, выводит сюжет и идею за пределы привычного, повседневного. Когда видишь сочиненные Баишевым композиции, так раскаленно, бурно, иногда буйно выплясываемые всеми участниками, сама собой возникает странная ассоциация с нашими музыкальными новациями начала столетия. Приходят на память и прокофьевская "Скифская сюита" и "Весна священная" Стравинского. С одной лишь мелкой оговоркой. Для российских гениев-новаторов корни, истоки, праобраз древних культур являлись в сильной степени экзотическим материалом, исходным импульсом в поиске чисто современных средств экспрессии. Для музыки и хореографии "Бохсуруйуу" корни, истоки, праобразы не являются лишь принадлежностью древних эпох. Все здесь, рядом с ними, составляет органическую часть нынешнего бытования. А потому звучит современно. Воспринимается не стилизацией, но портретом народа - с его сложнейшей системой космических взглядов, его традициями, его тысячелетними преданиями".
Огромная роль коллектива в пропаганде и развитии танцевального искусства народов Якутии получила высокую оценку. Коллектив является лауреатом комсомола Якутии, международного фольклорного конкурса в г.Дижон (Франция), республиканской театральной премии "Золотой олень".
Национальному театру танца Республики Саха (Якутия) 19 декабря 2005года по Указу Президента РС(Я) В.А.Штырова присвоено имя основателя сценического народного танца, народного певца, сказителя, знатока фольклора, заслуженного работника культуры РСФСР, заслуженного деятеля искусств ЯАССР, члена Союза писателей России Сергея Афанасьевича Зверева - Кыыл Уола.
Концертная программа "Сияние Севера" включает танцы всех народов, населяющих Республику Саха. В основу танцев народов Севера заложены сюжеты из традиций и обрядов, связанных с исконным бытом и образом жизни народа, как то камлание шамана, обряд посвящения в воины, картины народных праздников, культ охоты, преклонение тотемам родов, единение с природой отражается в подражании повадок птиц и зверей, ставших элементами того или иного танца. Северные танцы отличаются экзотичностью, свободной пластикой, сплетением вокала и горлового звукоподражания.
В якутский танец интенсивно вошли элементы национальных спортивных игр, которые являются частью обряда национального праздника "Ысыах". В отличие от северных танцев, якутские танцы сдержанны, спокойны. Женские танцы отличаются плавностью, изяществом, грациозностью, женственностью. Для мужских танцев характерна основательность, ясность и точность пластического рисунка, сила, ловкость, достоинство.
Артисты театра владеют вокалом, искусством звукоподражания, сценической речью. В многообразие творческих приемов вписываются и такие исконно народные жанры как тойук - национальное горловое пение, чабыргах - мастерство скороговорки, игра на хомусе - варганном музыкальном инструменте, являющемся символом народов Севера.
Народы, живущие в этом заснеженном холодном крае, необычайно влюблены в один из самых прекрасных видов искусства - танец, может быть этому способствует противостояние человека суровому климату, жизнелюбие народа. По праву республику можно назвать танцевальной - многочисленные самодеятельные танцевальные ансамбли радуют жителей своими замечательными достижениями и успехами. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Зарегистрирован: 15.01.2008 Сообщения: 7504 Откуда: Москва
Добавлено: Вт Июл 28, 2009 8:56 am Заголовок сообщения:
Слушай, как интересно!!! А Олонхо как передавался из поколения в поколение - с помощью устной традиции? На чём-то его записывали?
Про Зверева тоже очень интересно. А он с Моисеевым встречался? Ведь наверняка последнему были интересны танцы Сибири. Правда, я не помню, чтобы у него было что-то из этой традиции.
Добавлено: Ср Июл 29, 2009 3:18 am Заголовок сообщения:
По поводу встречи Зверева и Моисеева я не могу тебе сказать точно. Может и была встреча, а может и нет. Во всяком случае нигде нет об этом сведений.
Что касается Олонхо. Сказители никогда не заучивали текст сказания наизусть. Дело в том, что истинный сказитель должен в совершенстве владеть приемом "что вижу - то пою". Поэтому записывать их никто и не брался. Но один из основоположников якутской литературы Платон Алексеевич Слепцов (Ойуунскай - от слова Ойуун - шаман) все таки взялся за этот кропотливый труд. И именно благодаря ему появился эпос "Нюргун Боотур Стремительный", который написан на основе многих и многих олонхо. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Ср Июл 29, 2009 9:27 am Заголовок сообщения:
Нет олонхо - это единое произведение. Просто сюжет всегда един: борьба Добра со Злом. Ойунский просто собирал все возможные интерпритации сказаний о воине Нюргуне. А исполнитель олонхо действительно должен обладать недюжим талантом импровизатора _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Пн Авг 03, 2009 6:31 am Заголовок сообщения:
Как я уже говорил, якутский танец очень тесно связан с народным пением и музыкой. Хотелось немного рассказать об этих двух аспектах.
Народное якутское пение напрямую связано с язычеством. Главной особенностью народной песни является наличие между слогами форшлагов (як. "кылыhах"). Для чего это делается? Прежде всего в эстетических целях. Чем ярче, колоритнее и многослойнее форшлаг, тем лучше звучит песня,тем выше мастерство исполнителя. Научиться этому приему конечно можно. Но отличие искусственного форшлага от природного видно даже неискушенному слушателю: природный льется плавно, без надрывов и т.д. С практической точки зрения в форшлагах не мало плюсов. Главное из них - восполнение недостающих слогов в строках. Что это значит? Приведу пример:
Ар5аhыттан тэhииннээх
Айыы хаан айма5а,
Кёхсуттэн кёнтёстёёх
Кун кёмускэс киhилэрэ
С отметинами на загривке
Прямые потомки рода Айыы,
С поводьями за спиной
Люди, отмеченные Солнцем
Если добавить сюда форшлаги, то картина будет следующей. При этом ритмический и количественный строй строк будет более или менее равным (#-форшлаг):
1. тойук (рус. песня) - в основном используется как торжественная ода или молитва с пожеланиями всяких благ на ысыахе или других торжествах. Песня-пожелание
2. дэгэрэн (досл. песня наездника) - стиль пения, который имитирует ритм бегущего рысцой коня. При исполнении складывается такое ощущение, что певец как бы подпрыгивает в седле. Наиболее широко распространен среди народных песен
3. хабарга или таналай ырыа (рус. гортанное или горловое пение) - история возникновения этого стиля очень интересна. В древности, когда не было еще музыкальных инструментов, этот прием использовался для задавания и поддержания ритма песни. Например:
Текст:
Сырдык сайын
Сайын кэллэ,
Сылаас уотун
Сиргэ ыста
Светлое лето
Лето пришло,
Тепло и свет
На землю спустило
При исполнении:
hыттыа-hыттыа, Сырдык сайын
hыттыа-hыттыа,Сайын кэллэ,
hыттыа-hыттыа,Сылаас уотун
hыттыа-hыттыа,Сиргэ ыста
Прмечание: в некоторых случаях (по желанию исполнителя) возможна смена "hыттыа-hыттыа" на "хынхыа-хынхыа".
Кроме того, как и у всех этносов, у якутов очень широка политра песней-плачей (як. кутуруу). Отличительная черта этого приема - обилие в слогах (до 5-6) многослойных форшлагов. Исполняется в скорбных интонациях с эффектом надрывности.
В олонхо представлены все виды якутского пения.
Что касается музыкальных иснтрументов. Как известно, самым популярным является хомус - якутский варган.
Якуты боготворили этот инструмент, считая его проводником между людьми и богами. Вот как пишет о нем поэт Кулаковский
ХОМУС
В тот день,
Когда племя добрых богов
Сотворяло подлунный мир,
В тот день,
Когда нас, двуногих, они
Выпускали на землю жить,
В тот день,
Когда нас, якутов, они
Поселили среди земли,
В тот день
Это племя добрых богов
Сотворило в подарок нам
Голосистый, милый сердцу хомус
С дрожащим пружинистым язычком,
С железкой, звенящей вроде струны
На сто разнообразных ладов.
При этом племя добрых богов,
Не жалея самых красивых слов,
Разноцветных, как пригоршня ярких бус,
Заклинали сотворенный хомус.
«Основу - планку
Мы из отборного сделали железа,
Зажимы - винтики
Мы из крепкого сделали железа;
Кольцо - петельку
Мы из твердого сделали железа,
Язычок - пластинку
Мы из чистого сделали железа;
Певучими голосами разных племен
Мы хомус напитали.
Певучие речи разных племен
Мы ему нашептали.
Напевные говоры разных племен
Мы ему сообщили,
Сладкозвучными песнями разных племен
Мы его наделили.
Свист и трели самых различных птиц
Мы в него заключили.
Дуновенью легких воздушных струй
Мы его научили.
Всем, кого одолеют
Несчастье и горе,
Пусть поет свои песни.
Дух пускай просветляет,
А тоску прогоняет,
Пусть поет свои песни.
В дни тяжелой печали,
И кручины, и скорби
Пусть поет свои песни.
Боль пускай унимает,
Раны пусть заживляет,
Пусть поет свои песни.
Чтоб бороться, сражаться,
Чтоб в борьбе не сдаваться,
Пусть поет свои песни.
Пусть в труде помогает,
Пусть усталость снимает,
Пусть поет свои песни.
Когда,
Отягщенные семьями,
Когда,
Изнуренные голодом,
Когда,
От борьбы ослабевшие,
Когда,
От трудов отощавшие,
К вечеру,
Морозом теснимые,
К ночи,
Темнотой загоняемые,
Заберутся якуты в свои жилища,
В тесные гнезда из жердей и дощечек,
Для тепла обмазанные навозом,
И начнут, чтоб скоротать проклятые ночи,
Сказки сказывать, да вскоре наговорятся,
Песни петь, да вскорости напоются,
Игры играть, да вскорости наиграются.
Тогда
От лежания вялым,
Тогда
От недоедания слабым,
Умом, от бездействия захиревшим,
Тогда-то
Заиграй им, хомус, свою песню,
Тогда-то
Этой песней, хомус, верни их к жизни,
Душу их ободри,
Сердце их обогрей,
Грусть-печаль погаси,
Ночи долгие скрась,
Одиночество сгладь,
Думы черные их развей,
Дни весенние к ним приблизь...
А когда
Наступит милое лето,
А когда
Тепло одолеет стужу,
Укротит, сокрушит морозы,
Все снега на земле растопит,
Все луга цветами украсит,
Небо сделает голубым и ясным,
Изобилием одаряя,
Радость в будущем обещая,
Голодного делая сытым,
Тощего делая жирным,
Слабого делая сильным
Упавшего на ноги поднимая,
Небо птицами наполняя,
Насекомых плодя без счета,
Всех зверей кормя до отвала,
Всех людей превратив в довольных
Из несчастных да из голодных,
Даже лодырей беззаботных
Благодатью не обездолив.
Вот тогда-то, зеленым летом,
Будут праздновать люди праздник -
Славословие добрым духам.
Сперва малый ысыах состоится,
То есть праздник в пределах рода.
Потом средний ысыах состоится,
То есть праздник родов соседних.
А потом - ысыах великий,
А потом - ысыах широкий,
Праздник всех веселых якутов.
Будут бурные игры,
Будут буйные танцы,
Будут звонкие песни.
Там же игрища ловких,
Состязания сильных,
Смелых, быстрых и метких
В свой черед состоятся.
Вот тогда-то твоя забота -
Звучным голосом и напевом
Эти игрища приукрасить,
Эти празднества сделать ярче,
Песни звонче, танцы живее,
А сердца и души светлее».
Так сказали Белые старцы,
Так великие старцы велели.
1898 г. (Перевод Вл. Солоухина)
Варганы известны во многих странах мира. Хомус, кубыз, мурчанг, комуз и др. - вот далеко не все названия этого инструмента. В чем же отличие именно якутского варгана? В двух словах — есть нюансы. Во-первых, якутский хомус довольно массивен — длина язычка составляет в среднем 100 мм, следовательно амплитуда колебаний язычка при игре может быть значительно больше, чем у других варганов. Это сказывается, в первую очередь, на двусторонней игре, когда прямой и обратный удар наносятся попеременно. На больших амплитудах требуется довольно хорошая техника нанесения точных ударов по язычку, дабы избежать торможения язычка об палец и об корпус хомуса. Так же надо учесть, что при значительных амплитудах колебаний язычка гланды хоть и не мешают, но языком работать придется несколько иначе, а точнее аккуратнее, чтобы не защемить его язычком хомуса и тем самым не испортить своими воплями задушевную композицию. Во-вторых, у многих якутских хомусов довольно жесткий язычок, что уже само по себе осложняет игру тем, что требует нанесения более агрессивных ударов, а так же более крепкого прижима хомуса к зубам. Для отдельных новичков, а так же жеманных барышень, это может оказаться значительным препятствием на пути к вершинам виртуозности и исполнительского мастерства.
Все это (но не только) уже само по себе рождает особый стиль игры, и, наряду с характерными для якутских хомусов глубокими фундаментальными переливчатыми звуками, создает то самое особое звучание, которое вы не перепутаете ни с каким другим. _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Добавлено: Пн Авг 03, 2009 6:44 am Заголовок сообщения:
Альбина Дегтярева - сегодня признанный мастер-импровизатор не только в Якутии, но и далеко за ее пределами. Являясь фанатом своего дела, она припогандирует музыку якутского хомуса по всему миру. и Везде, где бы она не выступала со своим ансамблем "Айархаан", она получает признательность зрителей и высокую оценку критиков. Здесь интересное интервью о ней и ее коллективе.
Муза хомуса
Автор: Лариса Донская
Май 2006
Она издали привлекает к себе внимание – необыкновенной изящностью, хрупкостью. Она словно выточенная искусной рукой мастера старинная статуэтка. Блестящие черные волосы, высоко перехваченные в «конском хвосте», венчают ее голову своеобразной «короной», и густой волной ниспадают до пояса. В глазах ее мерцает загадочный свет, этот свет – как мудрость тысячелетий, возникший из далеких глубин… Гортанные звуки ее хомуса уводят в бескрайние пространства Вселенной, они живут, дышат, трепещут, возвещая о красоте мира…
Альбина Дегтярева – Муза хомуса, ее мироощущения, поэзия, страсть – все в одном маленьком инструменте, который легко умещается в ладошке ребенка.
- За что ты так любишь хомус?
- Его звучание я, вероятно, впитала с молоком матери. Я слышала его, когда была еще в ее утробе, потом росла под его звуки, поэтому этот инструмент мне так дорог, он стал родным для меня. Я считаю, что хомус является отражением души якутского народа. Только на первый взгляд он может показаться простым и примитивным музыкальным инструментом, на самом деле в нем столько таинств и загадок, что он способен передать оттенки целого мира, космоса. Для меня хомус - это не просто звукоизвлечение, это мысли и чувства, это моё эмоциональное состояние, моё восприятие мира.
- Можно ли сказать, что игра на хомусе в вашей семье - традиционное занятие?
- В моём случае - да. Мою маму научила играть на хомусе её мама, моя бабушка, а отец, когда был маленьким, слышал, как играла его мама. В нашем доме всё время звучал хомус, играли все: родители, братья, сестра. Мой старший брат учился в Ленинграде, когда я очень сильно скучала по нему, брала в руки хомус, играла, и это меня успокаивало. А он нам из Ленинграда присылал «звуковые» письма, в которых записывал свои хомусные импровизации, мы слушали их и чувствовали его тоску по родине, его любовь к нам.
- Как долго ты выступаешь на сцене? Лет двадцать, наверное?
- Двадцать лет я езжу по миру, а на сцене выступаю лет тридцать.
- Когда ты решила, что хомус станет своей профессией - во время учебы на филологическом факультете?
- Я знала об этом уже тогда, когда поступала в Якутский госуниверситет. Просто в те времена не было специализированного учебного заведения, которое бы готовило профессиональных артистов якутского фольклора, а отделение якутского языка и литературы на филфаке ЯГУ было наиболее близким по духу к тому, к чему я стремилась. Конечно, приходилось самостоятельно изучать многие материалы по этнографии и фольклору.
- С чем был связан первый выезд за границу?
- Это было турне по странам Западной Европы. Информационно-пропагандистские мероприятия, на которых мы вместе с артистами из других республик представляли культуру народов Советского Союза.
- Сейчас наблюдается большой всплеск интереса к хомусу, а тогда было что-то подобное?
- Пожалуй, да. Тогда Запад только-только открывал для себя Советский Союз, за пределы страны выезжали лишь единицы, и всё, что было связано с СССР, вызывало там огромный интерес. Кажется, «заграница» в те годы впервые узнала, что, кроме русских, в Советском Союзе живут и другие народы. Залы были переполнены, люди сидели в проходах, даже по краю сцены. Каждое выступление встречали длительными овациями, приходилось выходить по пять-шесть раз на поклоны. После концертов нас встречали толпы людей, которые хотели пообщаться с нами, сфотографироваться. В Италии мы вынуждены были пройти через коридор карабинеров с автоматами, чтобы сесть в машину (тогда я впервые увидела карабинеров). Это была незабываемая поездка!
- А что ты в этот момент чувствовала, ты ощущала свою значимость?
-Чувствовала, конечно, огромную ответственность за свой народ. Когда выступаешь за границей перед другой публикой, перестаёшь быть только самим собой, ты уже представитель народа, лицо нации, поэтому от того, как ты держишься, как одета, как выступаешь, у зрителей впечатление о целом народе, о его культуре. Тогда я убедилась, что, сохраняя собственную культуру, народные традиции, родной язык, можно добиться признания во всём мире.
- А с кем ты ездила?
- С ансамблем хомусистов, руководил которым доктор филологических наук Иван Алексеев. Благодаря его энтузиазму в Якутии выросло несколько поколений хомусистов. Я восхищалась Иваном Егоровичем, еще когда была студенткой. Оказывается, если человек чем-то сильно увлечён, любит своё дело, он может не только обратить внимание других на такой, казалось бы, простой инструмент, как хомус, но и сделать его предметом всеобщего восхищения.
- Ты много раз была в Японии, а чем хомус привлекает японцев?
- На мой взгляд, он очень подходит к японской эстетике - сочетание простоты и красоты. Такой маленький инструмент, и в то же время такое богатое звучание. Наверное, этим он и привлекает японцев. Хомус очень популярен в Стране Восходящего Солнца. Однажды меня пригласили туда на необычный совместный концерт, кроме меня в нем выступили еще два музыканта - один из Голландии, другой из Японии. Они оба использовали суперсовременные электроинструменты, в общем-то, их и инструментами сложно назвать. Внешне они выглядят, как обыкновенные коробки с экраном, одна - с антенной. Голландский мастер извлекал звуки из своего инструмента, чертя на экране разные фигуры, или, сказав какое-нибудь слово, он мог его через свой аппарат в звуке растянуть или сжать. А японец, просто стоя перед экраном, размахивал руками или совершал различные движения для того, чтобы шли звуковые потоки. Получались очень интересные звуки. И рядом с ними - я со своим простеньким хомусом, который сохранил свою первозданную форму. Потом только я поняла, что мои зарубежные коллеги воспроизводят звуки той среды, частью которой они являются, это техногенная, электронная, суперсовременная музыка. После концерта на пресс-конференции со зрителями я сказала, что мне посчастливилось родиться среди нетронутой природы, ведь когда я играю на хомусе, я передаю ее музыку. На этом необычном концерте каждый из нас троих играл музыку той среды, в которой вырос, и было интересно слушать такое своеобразное сочетание звуков.
- Когда ты играешь, у меня возникает ощущение, что это - музыкальная поэзия, как будто ты вкладываешь в свои импровизации поэтические строки. Ты в самом деле выстраиваешь импровизации в поэтической форме?
- Это заложено в самой природе хомуса, есть такая традиционная манера игры «сыыйа тардыы» - протяжная, размеренная. На первый взгляд, это медленная игра однообразной мелодии, но она таит в себе скрытый текст, надо просто уметь расслышать его. Хомус тесно взаимосвязан с якутским языком, который в основе своей очень поэтичен. Когда я играю в манере «сыыйа тардыы», можно различить слова хомуса, которые я проговариваю, и это действительно поэзия. Все мои песни и стихи родились под звуки хомуса.
- Скажи, ты пишешь стихи только на якутском?
- На русском иногда пишу, и почему-то получаются, в основном, стихи о любви.
В 2004 г. вышел небольшой поэтический сборник Веры Берестовой, в который вошли три переведенных автором с якутского стихотворения Альбины Дегтярёвой.
«О, моё сердце, любящее сердце,
Из слов прекрасных выбери одно.
Ты угадаешь, ты не ошибёшься,
Тебе любви предчувствие дано!
Но в жизни всё изменчиво и зыбко,
Разочарованность, разорванность души,
Глухую боль терпеньем и улыбкой,
Надеждой ожиданья потуши...
О, моё сердце, ты святая тайна,
Сокровищница мыслей и забот,
Мой оберег от встреч случайных,
От страха и от жизненных невзгод.
Ты мой ларец, надёжный, потаённый,
На дне хранящий горести и гнев –
Всё на замке! А из души смятенной
Отважно рвётся пламенный напев!»
Погружаясь в эти строки, словно слышишь её мягкий негромкий голос, открываешь внутренний мир человека страстного и нежного, сильного и ранимого, любящего и страдающего. Внешне она сдержанна и немногословна, но глаза её говорят обо всём, что коснулось её души.
- Зимой твой ансамбль «Айархаан» участвовал в фестивале «Магия голоса» в Польше, что больше всего впечатлило тебя в этой поездке?
- Все наши выступления проходили в костёлах, поразило необыкновенное звучание хомуса в них. Звук летит ввысь и потом будто возвращается обратно, на какое-то мгновение возникало ощущение - ты в сказке.
- Интересно, чувствовалось ли, что хомус изменялся в звуке, тембре оттого, что вы играли в церкви?
- У нас, якутов, считается, что хомус имеет божественное происхождение. Всевышний Бог - Урун Аар тойон - принёс в дар людям хомус, чтобы он помогал им рассеивать печаль, когда грустно, преодолевать трудности, когда выпадают жизненные испытания. В костелах особенно чувствовалось это божественное небесное звучание. Мы специально для этих выступлений подготовили композицию, в которой имитировали колокольные звуки. Хомус - это единственный в мире музыкальный инструмент, на котором можно не только играть музыку, но и разговаривать, подражать звукам природы.
- А как создавался ваш ансамбль? Я знаю, ты творческий человек, всегда в поиске. И у тебя когда-то был проект с рок-группой...
- Во время своей многолетней работы в Высшей школе музыки, Якутском музыкальном колледже я создавала разные коллективы. В ВШМ был ансамбль «Ситим», в котором ребята играли на нотированных хомусах, то есть каждый хомус был настроен на определённую ноту. Было очень интересное многоголосное звучание, но с ними возникали сложности - они быстро теряли строй, звуковую высоту. Там же, в ВШМ, был квартет «Уолан». Для этого квартета я сделала много интересных композиций, опираясь на естественную природу звучания якутского хомуса. Я распределяла мальчикам их партии: одному - партию ударных, другому - мелодию, остальные играли дополнительные «украшения». Самой известной из композиций была Фантазия на тему «Болеро» Равеля. Мы сохранили чёткий ритм «Болеро», вплели в импровизации хомусов мелодии этой замечательной музыки, получилось очень интересно. В музыкальном колледже я работала с коллективами «Телке», «Кылысах», «Абстракция», в последнем из них мы соединили хомус с рок-группой. И, наконец, у меня появился «Айархаан», в котором также играют мои ученики - Юлиана Кривошапкина, Варя Степанова, Николай Борисов. После долгих лет работы педагогом я радуюсь, что воспитала в них не только учеников, но и единомышленников, соратников, которые доверяют мне, понимают, поддерживают все мои идеи.
Её своеобразие и яркая индивидуальность выражены и в том, как она одевается. Это сочетание простоты и изысканности. Из цветов она предпочитает черный - за универсальность, но всегда старается дополнить его яркими красочными аксессуарами. Любит серебро и носит его без ограничений: кольца, тяжёлые браслеты, серьги, колье и обручи... Где бы она ни появилась, она всюду обращает на себя внимание - она красива не только тем, что дано ей природой, красиво в ней и то, что вложили в неё родители. Это и чувство собственного достоинства, национального самосознания, трудолюбие. Все, за что бы она ни взялась, она делает талантливо и с душой.
- У тебя такие необычные костюмы, очень современные, совсем не традиционные. Ты сама шьёшь?
- Да. Когда я начала шить для себя костюмы и выступать в них, мне хотелось передать новый взгляд на фольклор. Я современный человек, живущий в ХХI веке, в то же время я ощущаю связь времён, во мне кипит кровь моих предков, и поэтому в моих костюмах старые традиционные мотивы тесно переплетены с современностью.
... Порою беру я иголку и нить,
Тихо напеваю и сажусь шить.
Вплетаю в узоры песни свои,
Так же по ходу слагаю стихи.
Вот так в моменты вдохновения
Рождаются все мои творения...
Игра на хомусе, безусловно, влияет на процесс создания костюмов. У меня слуховое восприятие неотделимо от зрительного и, наоборот, они как-то взаимосвязаны. Прекрасные зрительные образы могут потом вылиться в музыкальные композиции. А музыкальные впечатления могут повлиять на создание костюмов.
- В конце 90-х ты приняла участие в конкурсе «Саhар5а» и получила «Золотой напёрсток». Хотела реализоваться как модельер?
- Мои знакомые и друзья уговаривали меня показать свои наряды, и долгое время я стеснялась, потому что не считаю себя модельером или дизайнером, шью, как любая мать, которая обшивает свою семью. Поэтому участие в фестивалях моды и всенародное признание для меня не настолько важно. А решилась принять участие в конкурсе за несколько дней до его начала по большому настоянию моих друзей... В качестве моделей выступили моя мама, мои дочери, а сын участвовал в показе детских моделей уже в другой коллекции.
- Как ты всё успеваешь - работа, концерты? Ещё и стихи, песни, шитьё, дом, дети, при этом прекрасно выглядишь?
- Конечно, главная моя опора, моя поддержка и надежда - это мои дети. Без их понимания я бы ничего не добилась. Они у меня такие умные, мудрые, с детства на всё смотрят по-взрослому.
В мире варганной музыки Альбина Дегтярёва давно уже признанный авторитет. Ее выступления на международных фольклорных фестивалях - всегда событие. Только за последние несколько лет она со своими учениками завоевала Гран-при на фестивале «Саянское кольцо» в Шушенском, 1 место на фестивалях «Хомус» в Республике Тыва, «Магия голоса» в Польше. Эти встречи, общение с единомышленниками со всего мира наталкивают Альбину на новые творческие поиски звуковых, тембральных возможностей якутского варгана, вдохновляют на создание смелых экспериментальных композиций. Она не собирается останавливаться на достигнутом - к удовольствию почитателей своего творчества, которые с нетерпением ждут выступлений Альбины Дегтяревой. Удивительной, яркой и красивой женщины – Музы Хомуса _________________ «Преобращая в праздник будни, кружу в химерах мысль мою» Г. Державин.
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Профиль
Регистрация
Войти и проверить личные сообщения
Вход
