Добавлено: Чт Дек 16, 2010 8:11 am Заголовок сообщения:
Воспоминания матери.
Смита, третий для меня ребенок, родилась 17 октября 1955 года. Из всех моих 4 детей, она единственная родилась преждевременно, и весила всего чуть больше двух кг. У меня была спокойная беременность. В те времена беременности не придавали столько значения как сейчас. Я даже не зарегестрировалась у врача. До восьмого месяца я работала как обычно в госпитале медсестрой. Однажды на работе я упала, и у меня отошли воды. Я продолжала работать, и вечером вернулась домой. Мой муж и старшая дочь Анита ушли в гости к друзьям, а я поймала рикшу, и поехала в госпиталь. Я потеряла своего первого сына через 4 месяца после его рождения. Анита родилась через несколько лет после того, в 1949 году, и Маня, моя младшая дочь, родилась через 3 года после Смиты.
Мой муж и его брат занимались борьбой за свободу страны и он не мог работать на обычной работе. Чтобы зарабатывать на жизнь, я начала работать медсестрой. Мы с мужем отлично понимали друг друга и делили обязанности поровну. Эти привычки мы также передали своим дочерям. Он был больше дома, так как работал не регулярные часы, и для него было легче присматривать за детьми. Он был замечательным отцом, и у него были отличные отношения со всем дочерями.
Первые пять лет жизни Смита была очень слабым ребенком. Она часто болела и требовала постоянного внимания. Я была занята работой, домашними обязанностями и нашей маленькой фермой. Возможно из-за всего этого я не могла дать детям полного внимания, в котором они нуждались. Временами они чувствовали себя брошенными. Сми всегда очень горько плакала когда я уходила на работу. Она ненавидела атмосферу госпиталя, в котором я работала, но постепенно она привыкла...
Сми начала учиться в школе, в которую уже ходила Анита. С годами ее здоровье улучшилось, и она принимала участие во всех школьных мероприятиях. Она играла в ансамбле на ударных инструментах, а также занималась гимнастикой. Постепенно, из слабого, болезненного ребенка она превратилась в здоровую спортивную девушку.
Она очень любила быть на сцене. Однажды она не была включена в школьный спектакль. Она поссорилась с учителем из-за этого. «Я смогу сыграть роль, почему мне не дают шанса?» - протестовала она. Сми всегда выступала, когда ей казалось допущена несправедливость. Не только для себя, но и для других людей.
Когда кто-то пытался влезть в автобус без очереди, Сми всегда одергивала его. Обычно люди пытаются не замечать этого, но она была не такой. У нее были странные приверженности.. Одной из них была любовь к животным, и она делила ее со своей сестрой Маней и отцом. Они втроем подбирали уличных животных, приносили их домой, лечили и кормили молоком. Когда Сми было лет 10, ее кошка принесла двоих котят. Сми ухаживала за ней, как мать за беременной дечерью. К сожалению кот поймал малюток и убил их. Сми горько плакала. Она похоронила их со всеми почестями в нашем саду.
В другой раз семья воробьев поселилась в нашем саду и свила гнездо. И опять кот убил птенцов. В этот раз Сми так же похоронила их, завернув предварительно в шерстяную тряпочку.
Примерно в это время мой муж получил пост министра в штате Махараштра, и мы переехали в Бобмей. Сми осталась в Пуне, но часто приезжала в Бомбей. Однажды она привела с собой двух бездомных собак, которых она подобрала по дороге. Мы назвали их Шеру и Рани. Как-то раз одна из собак пострадала в аварии. Сми тут же примчалась в Бомбей и ухаживала за собакой, пока та не выздоровела.
Когда она подросла, ей стали очень нравится машины.
Я ласково называла Сми Калу, из-за ее темной кожи. Я продолжала так звать ее даже после того, как она стала актрисой. Она стыдилась этого, особенно когда это происходило при людях. Но у нее не было никакого комплекса по этому поводу. Наоборот, она гордилась этим, и говорила – «Я такого же цвета, как отец».
После школы она поступила в колледж. Вообще то она не хотела больше учиться, но я настояла на продолжении ее занятий. В колледже она встретила парня, его фамилия была Нимбалкар. Я даже не помню как его звали, но Сми была очень влюблена в него, и говорила, что хочет выйти за него замуж. Он был из богатой семьи близ Пуны, и, как я узнала, его семья была очень консервативна, и никогда не позволила бы своей невестке работать. Но Сми умоляла меня – «Если мы не поженимся, он сопьется или сделает что-то страшное». Я сказала ей привести его домой. Когда он пришел, я спросила его напрямую – позволит ли его семья, чтобы Сми работала в театре.
Он сказал «Нет», и я моментально поняла, что он не тот человек, который нужен моей дочери. Но, зная ее, я не могла сказать ей этого. Я сказала ей – «Можешь выходить замуж за кого угодно, но вначале закончи колледж». Это было мое условие, и она согласилась. Их отношения постепенно перегорели сами по себе, и Сми перевелась в Элфинстон колледж в Бомбее. Она почему-то не чувствовала себя там комфортно, и перешла в другой колледж. В те времена ее любимой одеждой были джинсы и старая отцовская рубашка.
Однажды один из ее друзей пришел к нам в дом, он был поэтом в фильме Басу Бхатчария. Он говорил, что Сми должна попробовать свои силы в кино, но я настаивала на том, что ей нужно закончить обучение. «Что она будет делать с этой корочкой? – говорил он – Она впустую потеряет два года своей карьеры!» «Возможно так – сказала я – но она должна закончить колледж».
Сми начала работать на телевидении по случайности. Джотсна Кирпекар, подруга Аниты, работала для бомбейского телеканала и однажды притащила Сми с собой на работу. В то время там проходил кастинг на роль телеведущей, и Джотсна уговорила Сми попробоваться. Режиссер попросил Сми спеть, и она сделала это. Вскоре после этого мы узнали, что канал выбрал ее как ведущую новостей. Канал не подписал с ней контракта и ей платили только за отработанный день.
У нас не было телевизора, в то время мы жили в отеле, так что мы спускались в главный холл, чтобы посмотреть на Сми. Потом, когда мы переехали в свой дом, мы ходили к соседям смотреть ее передачу. Я чувствовала большое волнение когда смотрела на нее, гораздо большее, чем то, что я испытывала смотря ее фильмы позже.
У меня были предубеждения по поводу ее карьеры в кино. Но к тому времени Шьям Бенегал уже подписал контракт с ней на Charandas Chor. Только после того, как я увидела ее на экране, я сдалась.
Когда она получила премию за лучшую женскую роль в фильме Bhumika в 1977 году, она снималась в другом городе, а я услышала новость по радио. Сми попросила выходной, и примчалась в Бомбей, чтобы провести его с нами. Она прибежала вверх по лестнице в наш дом в Тардео тяжело дыша. Когда я открыла дверь она обняла меня, и сжала изо всех сил, мы так долго стояли, и она не хотела отпускать меня. Она была так счастлива в тот день.
Когда Сми завела отношения с женатым мужчиной, я не скрывала своего недовольства. Какой матери это понравится? Это было против моих принципов, это было против морали. Я понимала, что эти отношения не принесут ничего кроме неприятностей. Я не могла принять их брак до самого конца. Она сообщила мне, что выходит замуж за Раджа в Калькутте, и просила меня приехать. Я не поехала. Это было бы лицемерно – я была против этого брака.
У Сми было огромное желание родить ребенка. Она была просто помешана на этом. Она считала, что если она пропустит время, появятся проблемы. Почему-то после того, как она начала сниматься в коммерческих фильмах она была очень неуверенна в себе. Я жалею, что не уделила ей больше внимания во время ее беременности, я знаю, ей было тяжело. Конечно же, каждый раз, когда удавалось, мы говорили с ней о заботе о малыше, после того как он родится. Она не хотела ехать за границу рожать, она хотела, чтобы ребенок родился в Индии.
Вскоре после того, как она родила, 9 декабря 1986 года, ей стало плохо, и я даже не смогла быть с ней в тот день. Я была очень занята на работе, и пришла к ней поздно вечером. Она не возражала: «Ничего не изменилось бы если бы ты пришла раньше, мама. У меня просто поднялась температура, я приняла таблетку и легла спать» - сказала она.
Ее смерть настала так неожиданно, я до сих пор не оправилась от нее. Я смогла пережить это все только ради Пратика. Это так грустно, что моя дочь не осталась жить, чтобы воспитать ребенка, которого она так хотела, ради которого пошла против всех норм общества.
Сейчас, Пратик живет со мной, и я стараюсь сделать для него все, что могу. Я никогда не боялась смерти, но сейчас боюсь. Я хочу прожить еще несколько лет для Пратика. Он знает, что его мать умерла, и считает ее звездой в небе. Я воспитываю его так, как этого хотела бы моя дочь – простым и искренним. Несмотря на то, что она была звездой, Сми была очень простой девушкой. Она любила простую еду.
Я часто думаю о высотах, которых она могла достигнуть, если бы была жива. Но эти мысли не могут вернуть ее. Мой муж и я сейчас живем ради Пратика. Он растет счастливым ребенком. Мы не можем оградить его от всего на свете, как говорит мой муж – «Слава его матери навсегда останется с ним. Я уверен, что однажды он будет гордиться ею».
Видья Патиль, Smita Patil Memoirs, G junior 12-1991
Добавлено: Чт Дек 16, 2010 8:13 am Заголовок сообщения:
Смита и Радж в ожидании младенца
Наконец-то Смита готовится к главной роли в своей жизни – роли матери. Она сияет, как и все беременные женщины. Журнал “Movie” рассматривает эту женщину и обнаруживает, до какой степени «новичок» ее семьи делает ее жизнь прекрасной. Смита готовится к своей последней роли. Роль, которую она ожидала всю свою жизнь. Роль, которой она восторгалась. Роль, которую она довольно часто играла в кино. Но на этот раз все будет без дуговых ламп, сценария, публичных сцен и наград. Потому что это роль материнства. Вошла она в эту роль и физически и морально подготовленной. Вобщем – Смита беременна!
Первый раз в жизни ее вес прибавляется. Она не садится, а валится. Она не просто ходит, а ходит переваливаясь. «Качается, как утка» – передразнивает счастливый Радж Баббар. Он научил двух детей (племянника и племянницу Смиты (которые приехали из США на каникулы и в данное время остаются с ними) ходить как утка. Каждый день, когда Смита возвращается с работы, стая утят встречает ее и провожает от ворот до ее комнаты. И всем весело.
Смита сама не считает свою беременность чем-то необычным:
- Это прекрасное чувство! В начале беременности я очень волновалась, стараюсь, чтобы все шло ровно.
Как и все будущие матери, Смита испытывает острое чувство голода. Она ест за двоих. А может за троих? Подчеркнутый ответ: «Нет!». Но факт остается фактом, что завтракает она в 10, а в 11 жалуется: «Умираю с голода!».
Радж говорит:
- А ну, передвинь этот тяжелый багаж!, - и при этом указывает на упакованные чемоданы. Сам Гульзар не сумел бы написать такой блестящий сценарий.
Что касается одежды для новорожденного Смиты, последует северо-индийский обычай. Радж объясняет:
- Когда я родился, моя мать не просто занимала старые одежды, она практически просила их как подаяние. Она попросила Смиту последовать традиции нанимания.
И так, согласно традиции, Радж и Смита ничего не приготовили для ребенка и не планировали даже детскую. Но это не потому, что они живут сейчас в Бандре, в доме отца Смиты, который она обставила по своему вкусу. Радж и Смита купили квартиру на улице Картер Роуд, в которую переселяться за месяц до родов Смиты. Но там тоже обставляют спальню и кухню, но не детскую. Только после родов.
Тем временем гордые родители живут в счастье и спокойствии. Уже 5 лет, как они вместе, и все так же любят друг друга. Это видно по тому, как мило дерутся и нежно заигрывают друг с другом. Идут такие типичные разговоры:
Смита: «Для меня нет разницы, но Радж предпочитает мальчика».
Радж: «С мальчиком можно не церемониться, а с девочкой надо очень нежно обращаться».
Смита: «Я стараюсь угадать, на кого станет похож наш ребенок. Если это мальчик, то пусть у него будет нос, как у Раджа. Но если девочка, то не дай Бог такого носа. У девочки хотелось бы брови Раджа и мои… нет, я хочу сказать, мои брови и его… и, если это мальчик, то пусть у него будут…, а если девочка… Я запутала Вас? Ну ведь какая разница?»
Радж: «Да, самое важное, чтобы ребенок был здоровым. Смита часто посещает докторов».
Смита: «Мы верим в судьбу. Мы не хотим планировать будущее нашего ребенка».
Радж: «Я родился в Пенджабе, в отдаленном селе. Кому бы пришло в голову, что в один прекрасный день я стану актером».
Смита: «Я уверена, что в нашем ребенке героев Раджа больше, чем моих. После того, как я исполнила чисто драматическую сцену, я почувствовала внутри толчок. Это в ребенке коммерческий Радж Баббар хочет выйти на свет и быть в центре внимания, а не эмоциональная, художественная Смита Патиль.
Радж (возвращаясь): «Знаете, где я был? Я смотрел на блузку, которую наденет Смита во время позирования Вам (т.е. чтобы фотографироваться для журнала). Старые одежды уже не годятся ей (они малы). Правда, она толстая и некрасивая?»
Смита (рука в волосах - позирует): «Некрасивая? Даже так?»
Радж: «Ты думаешь, все дети любят толстых и некрасивых мам?»
Смита: «Ну это слишком! А ты какой отец? Даже не умеешь застегивать пуговицы своей рубашки!»
Радж: «Вообще-то я шучу. Я считаю, что Смита никогда не выглядела лучше, чем теперь. Да, пополнела, но никогда не была такой очаровательной».
Это хороший выход. Но для Смиты представление продолжается. Из-за беременности съемки ее фильмов прекратились. В начале года она очень много снималась, поэтому фильмы теперь остались незаконченными. Несколько недель назад была съемка в кабаре с Митхуном, во время чего животик хорошо замаскировали. К сожалению, она должна была выбирать только один фильм “Misaf ki awaz” Д.Рама Найду, который предназначен именно ей и съемки которого начались в июле. По расписанию съемок есть короткий отпуск в США и Лондон. Весь сентябрь у нее съемки. После завершения этого фильма она свободна до рождения ребенка.
Через 40 дней в январе Смита приступит к съемкам нового фильма. 25 ноября – день совместной Смита-Радж «продукции». От точности времени зависит, чьи гены сильнее в ребенке – коммерческого Раджа или художественной Смиты.
- Говорю вам, я слышу его плач. Кто это - мальчик или девочка? - громко восклицает великолепная мисс Патиль, находящаяся возле дверей родильной комнаты госпиталя "Breach candy", с нетерпением ожидая момента, когда Рати Агнихотри подарит жизнь своему первому ребенку.
Внутри, в родильной палате, Рати помогают врачи, которые стараются обезболить роды (кстати, Рати клялась, что не станет этого делать). Муж актрисы Анил Вирвани с выражением страдания на своем лице наблюдает за мучениями своей "звездной" половины.
Сестра Рати Анита, которая прилетела из Польши специально, чтобы присутствовать при родах, смотрит на свою младшую сестру и тихо говорит сама себе, что ни за что не согласится рожать второго ребенка. "Одного вполне достаточно", - думает она. "Кто согласится пройти через все это еще раз?"
- Говорю вам, я слышу, как он плачет ,- настаивает Смита. - Кто-нибудь может мне сказать, мальчик это или девочка? Пожалуйста!
Анита услышала голос Смиты и вышла из родильной палаты, чтобы сказать мисс Патиль, что малыш еще только готовится появиться на свет.
- Ее только что забрали из предродового бокса, - говорит она.
- Ох, - смущенно вздыхает Смита, - А я, было, подумала...
Смита Патиль и Рати Агнихотри находились в госпитале "Breach candy" вместе. Смита, подарившая жизнь мальчику семи с половиной фунтов веса за день до того, как Рати поместили в предродовую палату, не может дождаться момента, когда и Рати станет матерью.
- О, было так весело, - восторженно восклицает Рати, когда я появляюсь в ее квартире на Варден Роад на следующий день после того, как она привезла новорожденного домой.
Большой, вырезанный из бумаги, плакат с приветствием на серебряном фоне прикреплен к входной двери вместе с другими затейливыми украшениями. Внутри дома тоже все украшено. Гостиная заполнена воздушными шарами, длинными развевающимися лентами, мишурой, что делает ее похожей на место для проведения детского праздника.
- Мой маленький племянник и семья Анила постарались, - улыбнулась Рати. Одетая в нежного цвета пеньюар, Рати счастливо посмотрела на меня своими огромными глазами.
- Я не спала всю ночь, - сказала она. - Вчера я почти затолкала его обратно в свой живот, - пошутила она.
Детская кроватка утопает в белых оборках. Она расположена в углу комнаты и накрыта легким покрывалом со стороны стола так, что любому, кто пожелает взглянуть на ребенка, непременно придется сделать это через покрывало. Маленький Вирвани, которому минуло четыре дня от роду, мирно спит, не подозревая о радостях, страхах и разочарованиях своей мамы.
- Вы только посмотрите на него, - прошептала мама Рати с улыбкой. - Он плакал и кричал всю ночь напролет. Он не позволил мне заснуть ни на секунду. А сейчас вы только посмотрите на него.
Я отвечаю Рати, что теперь ей необходимо изменить свой режим дня в соответствии с желаниями ребенка - спать, когда спит он.
- Я знаю, что это единственный способ получить хоть какой-то отдых, - улыбнулась она. - Но этот маленький парень - настоящая ночная птичка. Он бодрствует всю ночь.
Лежа на своей двуспальной кровати, Рати продолжает рассказывать мне о своем малыше.
- Все было так замечательно! Когда я приехала в госпиталь, Смита была тоже там, моя комната была по соседству с ее. Нам было по-настоящему весело вместе. Ее ребенок родился на день раньше моего. Мы сплетничали все дни напролет.
Я прохожу через всю комнату и оказываюсь возле детской кроватки, чтобы взглянуть на спящего малыша. Я нахожу, что он очень похож на Анила.
- Все так говорят, - нежно улыбается Рати. - Но немножко он похож и на меня, правда? Посмотрите на его глаза, они в точности, как мои. Даже Анил говорит, что он очень доволен, что сынок не унаследовал его глаза. Анил получил от природы две щелочки вместо глаз. Они такие маленькие. А у сыночка большие глазки.
Я спрашиваю у нее, на кого похож ребенок Смиты.
- Я на самом деле не могу сказать ничего определенного, - хихикнула Рати. - Догадываюсь, что немного он похож на нее, немного на папу Раджа Баббара.
Я не могу винить Рати за столь неопределенный ответ, поскольку сама великолепная мисс Патиль еще не пришла к окончательному выводу, на кого же похож маленький Баббар.
- Еще слишком рано говорить об этом, - рассмеялась она в ответ на мой вопрос. - Хотя все говорят, что он больше похож на Раджа. Он такой хорошенький, - произнесла она в полном восторге.
В отличие от Рати, к Смите не пускают посетителей, кроме членов семьи, конечно. Это не из-за того, что врачи боятся каких-нибудь осложнений. Просто в семье Раджа существует такая традиция, что мать и ребенок должны быть изолированы ото всех в течение сорока дней. Смита cлегка простужена, как и Радж. К счастью, малыш бодр, счастлив и полностью удовлетворен своей младенческой жизнью.
- Мы назвали его Пратеиком, что означает "знак, символ",- объявил гордый папа Радж. - И Смита, и я безмерно счастливы, что он появился у нас.
Рати и Анил назвали своего сына Тануджем.
- Это означает "сын",- обяснила Рати и начала рассказывать, как они обдумывали имена, предложенные пандитом в соответствии со знаком зодиака ребенка.
- Выбрать имя для мальчика самостоятельно мы не могли, так как нам обоим нравились разные имена, и ни один из нас не хотел смириться с выбором другого, - рассказала Рати. - Мне хотелось назвать сына Сахилом, а Анил считал, что имя Акшай является благозвучным и мужественным.
Еще больше, чем Анила, рождение мальчика осчастливило его родителей.
- Моя свекровь очень гордится тем, что произвела на свет пятерых сыновей, - смеется Рати. - А теперь она чрезвычайно гордится мной за то, что я подарила им внука. Однако что касается меня, я одинаково хотела как мальчика, так и девочку.
Для Смиты Патиль тоже не имело особого значения, какого пола будет ее ребенок.
- Мы обе очень-очень счастливы, - смеется Рати. - Этот год - год мальчиков. Я уверена, что Зинат тоже родила мальчика.
Ребенок заплакал, и Рати вскочила.
- Он опять проголодался, - Рати взяла малыша на руки. Я посмотрел на "звездную" мамочку и ее ребенка. И та Рати, которую я увидел, была совершенно не похожа на амбициозную мисс Агнихотри, которую я когда-то знал!
Добавлено: Чт Дек 16, 2010 8:19 am Заголовок сообщения:
Сын Смиты и Раджа - Prateik Babbar - актёр.
Фильмы:
2008 Jaane Tu... Ya Jaane Na
2010 Dhobi Ghaat
2010 My Friend Pinto
2010 Dum Maro Dum
2010 Vinnaithaandi Varuvaaya
Интересное интервью с Пратиком
«Ребенком мне было тошно постоянно слышать имя моей матери» - Пратик Баббар
Арчана Айтхал,
журнал Stardust
сентябрь 2008
Встреча лицом к лицу с Пратиком Баббаром походит на фильм Девида Линча или какое-то схожее очень странное ощущение. Ситуация абсурдна и похожа на сон, где все высказывания, как правило, не связаны между собой, запутаны и совершенно неожиданны. И, поскольку главная мысль повествования отсутствует, каждый миг можно ожидать какого-нибудь сюрприза – именно так и происходит наше общение. Кто-то, с кем я делилась своими впечатлениями о Пратике, предупредил меня: "Только не изображай его, как слишком сложного и мрачного человека. Покажи его в положительном свете".
То, чего я так и не поняла за эти годы – почему мы так боимся сложности, ведь именно это и есть то, что делает из нас личность. Можно не знать простых вещей, когда твоя жизнь состояла из крайностей, как у Пратика. Почему мы так боимся серой стороны человеческого характера и желаем, чтобы все выглядели словно Мэри Поппинс или какой-то другой однобокий счастливый персонаж из сказки. Мне, например, по нраву темные и сложные персонажи.
А Пратик и вправду весьма непрост. Он совершенно не похож на типичного дебютанта, с которым вы можете случайно столкнуться. Он вынашивает надежды стать рок-звездой, хотя в прошлом у него ничего из этого не вышло. Как он сам говорит, длинные волосы в его дебютной роли брата-задиры Женелии в крупном хите года Jaane Tu Ya Jaane Na были данью Бобу Марли. Пратик восхищается рок-легендами, такими как ACDC, Джим Моррисон, Перл Джам, Брюс Спрингстин и другими.
Но несмотря на всю эту музыкоманию, у него даже нет простого айпода. Его переполняют эмоции по поводу всего этого возросшего интереса к его жизни – но эмоции не скромного удовлетворения, а скорее раздражения, поскольку ему приходится отвечать на миллион звонков от журналистов ежедневно самому, без помощи секретаря. Его любимая фраза «Мне все равно», будь то его костюм для фото-съемки или опасения, узнают ли его в темных очках на фотографии.
И пока он снова заводит это свое «Мне все равно», я вдруг понимаю, что на самом деле ему совсем не все равно. Эта фраза – не что иное, как защитная реакция, попытка помешать людям увидеть его истинное нутро. Потомок легендарной актрисы Смиты Патиль, умершей со своим новорожденным на груди, Пратик воспитывался дедушкой и бабушкой по материнской линии; тогда как его отец Радж Баббар вернулся к своей первой жене, Надире. Сказать, что жестокая судьба оставила отпечаток на характере Пратика – значит вообще ничего не сказать. То, как сложилась его жизнь сделало его очень чувствительным.
Но в случае с Пратиком, как говаривал Валет в «Темном Рыцаре», «то, что нас не убивает, то делает нас сильнее». Несмотря на то, что он – крутой парень с непробиваемым внешним видом, чувствуется, что некоторые раны все еще свежи. В одну секунду в его глазах пустота и отчуждение, но уже в следующую они открыты, словно море. И тогда кажется, что ты видишь в них саму жизнь во всей ее ранимости.
В начале интервью с этим эмоциональным молодым актером я задаю вопрос, не дающий мне покоя: серьезны ли его намерения остаться в Болливуде или для него это просто перевалочный пункт, пока он не разберется, что делать дальше? "Ну, конечно, я заинтересован в долгосрочной карьере, если дела пойдут хорошо", - отвечает он. "Но для меня это не болливудский Болливуд. Типа песни-пляски и все такое. То, каким его вижу я – это часть серьезного кино, это сильные фильмы с интересным сюжетом. Именно это привлекает меня. Меня приводит в восторг перспектива возможности побыть другим человеком, как бы влезть в чью-то шкуру на время. Все остальное – шелуха. Моя мать раскрыла себя в высокохудожественном кино и снялась в очень насыщенных ролях. Именно здесь она создала для себя особую нишу. Мне бы тоже хотелось делать что-то подобное, и, если я хорош, возможно, я тоже найду свое место. По моему, самая лучшая карьера – это та, которая соответствует твоим личным пристрастиям".
Будучи "блудным сыном" Смиты Патиль, ему, вероятно, было не избежать актерства. В конце концов, это гены. Или у него был какой-то другой план? "Конечно, был. Я совсем не был уверен, хочу ли я сниматься в кино", - замечает Пратик. "На самом деле, до недавнего времени я никогда особо и не хотел быть актером." Я интересуюсь, почему. "Потому что я терпеть не могу весь этот гламур и шелуху – важные составляющие Болливуда. Меня это никогда не интересовало. В эти ловушки попадает большинство актеров – осознанно или бессознательно, - а я не желал себе подобной участи", - говорит он как настоящий нон-конформист. "Но, видимо, моя судьба заскучала и решила все перевернуть – и вот я тут."
Появление Пратика в кино произошло скорее волей случая. Он работал с гуру в области рекламы Прахладом Каккаром, от которого, как он признается, и перенял некое безумство, как черту характера. Именно когда он работал в качестве ассистеста по производству, ему выпал шанс сняться в кино. Пратик добавляет: “Я уже поработал над парой рекламных роликов. И тут мне предложили ту самую роль в Jaane Tu..., потом я прошел кино-пробы, ну и в общем все.”
Он заполучил свой дебют необычным способом, но когда все-таки подписал контракт, не было ли у него опасений по поводу того, что он играет параллельную роль вместо того, чтобы быть главным героем? “Я вообще понятия не имел, кого мне предстоит играть”, - откровенно отвечает Пратик. "Я не знал, что именно должен делать в фильме, не знал, что звезда – Имран, да и вообще я понятия не имел, у кого роль гоавнее. Я просто подумал – о, так мы все вместе в этом фильме, мы команда актеров.”
В итоге фильм выходит на экраны, становится огромным хитом, и Имрану достается самая большая доля внимания. Переоценивая ситуацию, не думает ли он, что было бы куда лучще получить отдельный дебют и заработать всецело собственную славу? “Конечно. Когда я размышляю над этим теперь, то понимаю, что смог бы пробить себе и соло-дебют. Вообще-то, мне поступали предложения, но тогда казалось, что мой час еще не настал. Мне было 20, когда начали поступать предложения сняться в кино. Мне казалось, что я еще слишком молод. Но что еще важнее – я был неподготовлен. От меня потребовалось бы пройти всякие курсы актерского мастерства, научиться драться, танцевать, ездить верхом, ну, короче, вся эта фигня.” Он произносит последнее слово, но затем поправляется: “Простите, не фигня, а необходимые навыки. Умом я понимал, что не готов, потому что никогда не делал ничего подобного. И я думал, что вероятно у меня еще много времени, чтобы подготовиться, когда я решу-таки сняться в фильме. В конце концов, другие актеры, такие как Абхишек, Ритик дебютировали в кино в возрасте... скольки? 25-ти? 26-ти лет?” – спрашивает он. “Так что, да, не снимись я в Jaane Tu..., я бы сделал какую-то более значимую роль. В то же время, меня не особо волновало то, что Имран окажется в центре внимания. Я решил, что сделаю свою часть работы, а дальше пусть зритель решает, насколько я компетентен как актер.”
Многие критики сошлись во мнении, что игра Пратика была такой необычной и выдающейся, что он заслуживал главной роли. Пусть не в Jaane Tu..., но в каком-нибудь другом фильме. Потому что в этой роли его талант был практически потрачен впустую. Очевидно, и сам Пратик теперь понимает, что это правда, потому что говорит: “Я больше не хочу сниматься во второстепенных ролях. Я хочу играть главных героев. Но да, если второстепенная роль насыщенна, и она по-настоящему выделяется, то я подумаю. Я сделаю исключение, если мне попадется второстепенная роль, требующая сложной актерской игры.”
Он только что подписал контракт с Мадхуром Бхандаркаром на участие в фильме Jail вместе с Нилом Нитином Мукешем. Но когда он говорит, что получал предложения сниматься в кино еще до своего дебюта, в это как-то сложно поверить. До того, как Jaane Tu... вышел на экраны, и люди начали узнавать Пратика, создавалось ощущение, что его вообще не существовало. Его дебют стал громом средь ясного неба. “Ну, да, я никогда об этом не думал”, - отвечает он уклончиво, игнорируя мое наблюдение. Я спрашиваю, сколько ему лет, и он произносит нараспев “Двадцать один.” Да уж, он действительно невероятно молод. Молод и дерзок, замечаю я, и Пратик мне вторит: “Вот именно. Я в том возрасте, когда все по плечу. Именно поэтому я думал, что у меня еще уйма времени войти в киноиндустрию. Я думал: пока молодой, веселись, отрывайся, делай, что хочешь. Ага. Так что, вот такие были мои планы на жизнь.”
Ну так что он сделал за свои 21 год жизни? “Учился, путешествовал и вообще много всего. В начале этого года я долен был ехать в Нью-Йорк на семинар по кино. Мы завершили съемки фильма в прошлом году, и я думал, что неплохо бы пройти курс актерского мастерства. Наверное, после выхода фильма у меня появилась эта мотивация отшлифовать кое-что. А в то же время...”, - он делает долгую паузу, “мне всегда хотелось стать певцом, рок-звездой. Секс, наркотики, рок-н-рол.” Ну, это мечта любого радикально настроенного двадцатилетки, замечаю я. Помню, у меня было множество друзей, мечтавших стать рокерами, а сейчас они обычные клерки – белые воротнички, работающие с 9-ти до 5-ти. “Нет, нет”, - уверенно настаивает Пратик, -“Пусть мне стукнет 40, но я исполню свою мечту. Я так явно представляю себя на сцене, с гитарой под аккомпанировку своей музыки; я выгляжу как Бог, и в зале полно роскошных женщин.”
Видимо, ему нравится женское внимание. “Блин, а кому не по кайфу женское внимание”, - нахально отвечает он. Так он тоже в команде Rock On!! раз уж он засветился на музыкальном релизе фильма? “Да не, но мне хотелось бы там быть.” Как истинному поклоннику рока, кажется ли ему музыка из Rock On!! действительно роком? “Ну, по крайней мере, это попытка сделать первый индийский роковый фильм. И мне нравится Фархан как режиссер. А Арджун Рампал, по-моему, единственный парень, способный потянуть роль и внешность настоящей рок-звезды”, - говорит он. “Так что, может, это и не уровень настоящих голливудских фильмов о рок-музыке, как, например, Rockstar или Almost Famous, но по крайней мере кто-то пытается сделать фильм на принципиально новую тему.”
Когда мы заводим разговор о детстве Пратика, он сообщает, что учился в школе Арья Мандир Видьялая, которая известна своими выдающимися выпускниками. А был ли он одаренным студентом? “Нет, я был обычным, средним учеником.” Он говорит, что его до сих пор беспокоят некоторые вещи, связанные с его детством. Можно предположить, что большинство из них имеют отношение к его матери. Я начинаю интересоваться, не кажется ли ему нереальным тот факт, что он сын Смиты Патиль, учитывая, что для него она всего лишь имя, а реального человека за этим именем он никогда не знал. “Нда...” – невнятно тянет он. “Я совсем не знал свою мать. Я знаю только то, что слышал о ней от других людей. Я знаю ее через их рассказы.” Его вырастили бабушка с дедушкой, и именно их он называет своей семьей. “Я до сих пор живу вместе с ними. Они – мои душа и сердце, и я их безумно люблю.”
В отличие от большинства детей, у которых тут же начинают сиять глаза при упоминании об их родителях, Пратик кажется странно отстраненным, когда речь заходит о Смите Патиль. Я спрашиваю, может, ему неудобно говорить о его матери? И он отвечает: “Нет, почему мне должно быть неудобно? Я надеюсь, что я так же симпатичен людям, как была симпатична и она.” Из того, что он слышал о ней от других людей, находит ли он общие черты характера между ней и самим собой? “Если бы моя мать была жива, то общей чертой между нами было бы то, что мы оба по сути очень простые люди. Никаких заморочек. Судя по тому, что я о ней слышал.”
Наверное, то, что он ее совсем не знал доставляет ему чувство утраты? Я ожидаю, что Пратик сейчас покивает головой в знак согласия, и уж точно не ожидаю того, что он говорит. Создается ощущение, что та защитная оболочка, в которой он держал свои эмоции трескается на глазах. Его слова – это бессознательный, неконтролируемый выплеск: “Знаете, ребенком мне было тошно постоянно слышать имя моей матери. Все вокруг только о ней и говорили. Каждый встречный-поперечный начинал рассуждать о Смите Патиль – какая она была, что она делала. А меня, блин, тошнило уже от всего этого. Ну и что с того, какая она была и что она делала – да на фиг мне все это? Я был всего лишь ребенком и думал – отвяжитесь вы все от меня, я вообще не знаю эту женщину!”
В его голосе чувствуется обида, и я спрашиваю его, в чем была истиная причина его злости – может, в том, что каждый раз, когда упоминалось имя Смиты, это в очередной раз напоминало ему о том, что ее нет? “Да”, - говорит он с тоном оправдания. “Наверное, так и было. Это напоминало о ее отсутствии.” А в каких он отношениях с отцом? Он ведь не жил с ним, так легко ли ему установить с ним родственные отношения? “Он же мой отец”, - говорит Пратик. “Я люблю его. Он классный мужик.” А он поддержал его решение войти в мир кино? “Конечно. Он всегда хотел, чтобы я стал актером. Он вообще хотел, чтобы я стал актером задолго до того, как я сам стал задумываться над этим. “
А он не хотел жить со своим отцом вместо дедушки и бабушки? Ну, когда-нибудь? “Это не от меня зависело,” – выразительно отвечает Пратик. “Это никогда не зависело от меня. После смерти матери меня передали на попечение моих дедушки и бабушки, и я привык к этому. И я всегда бы предпочел жить именно с ними. А почему бы и нет – они же такие чудесные люди. Старики вообще-то бывают такими милашками. По-моему, тот, у кого есть бабушка и дедушка – счастливчики. А то у некоторых и их нет, не говоря уже о родителях. Так что, мне повезло, что у меня было кому позаботиться обо мне.”
То, что необычное детство Пратика оставило свой отпечаток на нем не вызывает сомнений. Его странный экранный персонаж, пожалуй, не что иное, как продолжение его характера в реальной жизни. Очевидно, что этот парнишка прошел через особенные трудности во время своего взросления, и это отчетливо видно на экране. Говорят, ему даже пришлось лечиться от определенной зависимости и не раз. Когда я задаю ему вопрос о том эпизоде с наркотиками, он начинает скрытничать. Но я настаиваю, спрашивая, жил ли он той другой, запретной жизнью. “Я бы не хотел говорить об этом, иначе схлопочу пару оплеух от...” – он прерывается на полуслове. От бабушки и дедушки – подначиваю я его. “Нет, нет. От многих других людей. Так что, знаете что?” – говорит он философски, - “Если люди решили, что все знают, значит нет смысла что-то доказывать. Чего ради мне говорить об этом? Если вы меня спрашиваете, значит уже где-то слышали об этом. Значит, вероятно, это правда. Так зачем вообще меня спрашивать?” – он безэмоционально смотрит в потолок, словно бы придумывая, что сказать дальше. “Поймите, я не считаю наркотики преступлением. Так же как и секс – не преступление. И, раз уж на то пошло, быть геем – тоже не преступление.” Он делает затяжку облегченной “Мальборо” и добавляет: “Я вообще за то, чтобы гомосексуальные браки были легализованы.” И хотя он, по-моему, говорит на несвязанные между собой темы, по крайней мере кто-то делает общественно важное заявление в моем интервью. “Я не считаю измену преступлением, я не считаю, что приставать к женщинам преступление.” Когда я возражаю, говоря, что приставать к женщинам – преступление, он замечает: “И что же в этом преступного? Некоторые парни привлекательны и умеют соблазнять, они получают больше внимания, чем остальные. И они пользуются этим.” А сам-то он бабник? Я задаю вопрос с любопытством, и он улыбается: “Нет, я не бабник. Но то, что я хочу сказать: преступление – это убийство, но не секс, наркотики, гомосексуальность или...” Беготня за юбками – дополняю я. “Ну, блин, да,” – говорит он в своем очаровательном хиппи-стиле. “Твое тело – что хочешь, то и делай.”
Я любопытствую, с какими женщинами он встречался. У него кто-то есть сейчас, или он один? “На данный момент я свободен”, - без тени смущения говорит он. “С какими женщинами встречался? С простыми, милыми, с теми, с кем можно хорошо провести время. Это тот тип, который меня привлекает. Женщины, которые не стесняются своего тела и не помешаны на том, как они выглядят каждую секунду.”
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Профиль
Регистрация
Войти и проверить личные сообщения
Вход
